После Дня защитника Отечества утром рабочей пятницы проснулся от телефонного звонка.
— Павел Григорьевич?
— Он самый.
— Это вас из ЖЭУ-22 беспокоят. К нам тут списочек поступил. Почему-й-то вы все на выборы не ходите?! Почему не ходим-то?
— То есть как это?
— А вот так, — голос в трубке звучал торжествующе. — У нас тут списочек есть тех, кто не ходит на выборы. Почему не ходите, что не нравится?
— А с чего бы нам об этом беседовать? Вы знаете, что нарушаете закон?
— Тайну голосования мы не нарушаем, — сотрудница ЖЭКа радостно демонстрировала, как ей казалось, свою правовую грамотность (или ей заранее втолковали ее «право» те, кто принес «списочек»?). — Мы звоним только тем, кто не голосует.
— Да кто вы такая?
— Вашкевич Валентина Федоровна из ЖЭУ-22. Нужно всем голосовать!
— Скорее нужно разобраться с вашим списком. Кто его составил?
В телефонной трубке раздались частые гудки.

Дорогой читатель! Более 20 лет я занимаюсь сравнительной мифологией, антропологией и этнографией в сугубо научном, академическом ключе. Мои профессиональные достижения в этой области можно считать весьма скромными, тем не менее, я скорее горд тем, что не отличался предосудительной в учёных кругах излишней «писучестью», не порождал десятки монографий на сомнительные и скаберезные темы, не увлекался поверхностными аналогиями, а так же не замечен в «популяризаторстве», то есть, упрощении и оплощении предметов научных исследований, каковое может принести зыбкую «литературную славу», но знаменует потерю учёным реального авторитета и серьёзного отношения со стороны коллег. Вряд ли я мог подумать ещё месяц назад, что соглашусь, по предложению одного из своих студентов, изложить некоторые мысли в статье, некоторым образом, «политической». Я привык к сугубо научным дискуссиям, которые кажутся непосвящённым сухими и догматическими, однако для нас, связавших свои жизни с интеллектуальным творчеством, предстающими напоёнными жизнью, порождающими вереницы смыслов и кипящими неуёмной энергией. Мы ведь, действительно, как говорит молодёжь, «ловим кайф» в шелесте фолиантов, в сравнении версий и переводов, в бесконечной верификации гипотез, утверждении и ниспровержении теорий, столь, казалось бы, далёких от повседневной жизни социума. Вступление на ниву политических споров, где ораторы, буквально, брызжут слюной и пеной, произнося сентенции более чем тривиальные, для меня в высшей степени непривычно; поэтому я заранее прошу прощения, если моё высказывание окажется не органичным принятому в актуальной политической аналитике формату.

Тем не менее, я счёл для себя возможным и необходимым составить данный текст и предложить его к публикации. Боюсь, что мои учителя, а также и старшие родственники, подвизавшиеся на той же стезе академической науки, отнеслись бы неодобрительно к такому «нисхождению» с высот фундаментальной науки до низин «злободневности»; предваряя возможные сложности, я вынужден публиковаться под псевдонимом. Можно было бы сказать, что мною движет чувство «гражданского долга», не чуждое и учёным, но это едва ли так. Скорее, любопытство исследователя и некий метафизический ужас послужили причиной. Странно видеть, как картонные монстры, которых ты изучал исключительно как прото-культурные данности, оживают на глазах и принимают бесчисленные воплощения в агитационных материалах, телепрограммах и рекламных билбордах.

Суждение о том, что современное общество вновь подвергается мощной принудительной архаизации, стало, пожалуй, общим местом в высказываниях независимых (и безответственных) культурологов. Но масштаб происходящей на наших глазах мистификации всё равно ошеломляет. Я не без оснований подозреваю некоторых лично мне знакомых специалистов в том, что они участвуют в конструировании так называемой «предвыборной кампании» одного кандидата в президенты нашей несчастной страны; в кампании, которая точнее может быть охарактеризована как мистерия и, в рифму, как индуцированная массовая истерия. Такая работа с наиболее древними пластами мифологического сознания, эксплуатация самых устойчивых (и опасных) архетипов вряд ли может быть объяснена как «случайное попадание» невежественных в нашем деле политтехнологов. Слишком всё точно, наглядно и конкретно – не похоже на продукт «общих представлений» о принципах мифотворчества.

А, стало быть, и мы переходим к конкретике.

Итак, основу целой системы космогонических мифов, широко распространённых в историческом времени и в пространстве населённой Земли, составляет бинарная оппозиция «космос-хаос» (в греческом варианте, или, например «rita-anrita» в терминологии ведийского периода). Хотя, правильнее было бы написать «хаос-космос», ибо хаос согласно мифам предшествует установлению во вселенной божественного порядка, космоса. Хаос персонифицируется «древними богами», старшим поколением властителей мира, которые, по логике развития мифа, занимают позицию враждебную людям и, соответственно, приобретают демонические черты. Таковы древнегреческие титаны, Кронос, и шумерская Тиамат, и, с некоторой долей условности, асуры древней Индии. Для установления (или восстановления, что в перспективе цикличности времени мифа одно и то же) порядка и равновесия во вселенной, в битву со «старшими богами» вступают «младшие», «молодые боги». Последние с неизбежностью побеждают; при этом враги повержены, иногда расчленены и использованы как материал для творения, иногда вытеснены за пределы обитаемого «нормального» мира, но никогда не бывают уничтожены полностью, так как обязаны сохраняться как чистая виртуальность и неизбывная потенциальность реванша мрака над силами добра, порядка и света. Надо заметить, что победителей и побеждённых почти всегда связывают узы кровного родства; они либо дети или в иной форме порождения «древних богов», либо неполонородные братья (как сыновья двух жён, Дити (дайтьи, демоны) и Адити (суры, боги) от одного отца – в Индии). Мотив борьбы сил древнего хаоса с молодыми богами, хранителями нового космического порядка, лежит в основе большинства ритуалов «новогоднего цикла». Вкратце, люди каждый год должны воспроизводить в мистериальном порядке изначальную битву богов, чтобы укрепить свет и порядок на весь следующий календарный цикл.

Некоторое разнообразие в стандартную мифологическую конструкцию вносят архетипические сюжеты об умирающем и воскресающем, вечно юном (обновляющемся) боге, а также истории, связанные с «культурным героем», который крадёт у богов огонь, или зерно, или знания, ремёсла и прочие полезные (нано) технологии, чтобы принести их людям.

Надеюсь, что хотя бы некоторые из читателей понимают, о чём идёт речь, имеют «общее представление», полученное в рамках университетских курсов, и нет нужды (тем более, нет и возможности) подробно об этом рассказывать; достаточно вот так, примитивно, набросать канву этого глубокого и занимательного предмета.

Теперь посмотрим, как по этим лекалам, просто, но точно воспроизводится современная политическая «история» России, полностью мистифицируясь, мифологизируясь и превращаясь в стандартную мистерию. В целях сугубо конкретных и политических: для сохранения власти путём манипулирования той сферой, что по Карлу Юнгу именуется «коллективным бессознательным».

В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века завершился очередной «космический цикл», закончился «золотой век» безмятежного существования людей в царстве правды и благоденствия СССР. Настало время хаоса. Над «миром» людей-россиян нависла реальная угроза полной дезинтеграции до уровня элементарных частиц. Силы зла и мрака торжествовали. Во вселенной бесчинствовали инфернальные существа: оборотни-милиционеры, вампиры-олигархи, вурдалаки-бандиты. С окраин ойкумены грозили войной демоны-сепаратисты и террористы. В критический момент старый «бог», дряхлеющий и беспомощный Ельцин передал символы священной власти (под Новый Год, конечно, когда же ещё?) порождённому им самим «богу» молодому, Путину, а сам удалился в метафизическое небытие. Путин (подобный Индре, убийце демона Вритрасуры, «открывшему пути свету, коровам и водам», прежде заточённым змееподобным Вритрой в пещеры), вступил в космический бой. Прежде всего, он пошёл войной на чёрных демонов на краю ойкумены и победил (Чечню). Потом он низверг олигархов (существа хтонические, связанные с недрами земли – нефтью, рудой), одного изгнал в иные миры (Лондон), другого заточил в темницу, сковал цепями в далёкой холодной стране (Сибирь). Так молодой «бог» восстановил порядок во вселенной, усмирил нечисть, вернул на свои места светила и времена года; и ныне снова солнце восходит на востоке, а заходит на западе, и за зимой приходит весна.

Нечисть побеждена, но не уничтожена: она теснится по краям упорядоченного мира, глухо бормочет и мечтает поглотить космос людей; поэтому, бог, царь и герой в одном лице должен оставаться в бдении и отражать натиск, то Грузии, то Америки.

Когда очередной цикл (президентский срок) подошёл к концу, и «бог» Путин, как Озирис, должен был отправляться в страну мёртвых (не-президентов), он перехитрил силы тьмы, поставив на своё место младшего брата, зверя-субститута в жертвоприношении, условного человека-медведя (Медведев), сам оставшись сакральным царём за его спиной. И агенты мрака снова были вынуждены откатиться в преисподнюю, глухо рыча от ярости. Но вот и этот цикл (срок) минул! И снова хаос (оранжизм) плещется у берегов мира людей, грозит распадом и смутой.

А молодой «бог», снова молодой, обновлённый (пусть и ботоксом, но всё же), бросает вызов. И он победит, потому что таков закон вселенной. И обращается к электорату с биллбордов: «для победы нам нужен твой голос!». На самом деле электорат знает, что для победы богу не нужен ничей голос, он победит сам, в силу своей божественной природы, по правилу превосходства света над тьмой, порядка над хаосом. Ведь даже над числами и правилами арифметики бог имеет власть, и это правильно! И никаких «выборов» нет, но то, в чём предлагается участвовать людям – это очередная мистерия, когда люди изображают, что они «помогают» богам, и смысл не в их «помощи», а в причастии, в сопричастности подвигам богов и в оргиастическом единении с богами.

Такова, вкратце, идеально работающая мифо-технология «штаба» Путина.

А что, с другой стороны, предлагает оппозиция? Оппозиция пытается развинтить миф, упирая на частности. Критики справедливо показывают, что Путин – не противовес Ельцину, а прямой и непосредственный наследник его теории и практики. Что в «лихие 90-е» Путин сам был исполнителем и мелким сотворцом беспредела и разворовывания страны в своей вотчине, Петербурге. Что Березовский и Ходорковский – частные случаи передела собственности, а не свидетельства борьбы с олигархией; прочие олигархи, друзья и приятели Путина вроде Тимченко, Вексельберга, Потанина и прочих здравствуют и жиреют. Что войну в Чечне Россия скорее проиграла, чем выиграла, так как покорность Кадырова – чисто ритуальная, Москва платит Грозному дань, а не наоборот, и смута на Кавказе продолжается, и терроризм наносит удар за ударом везде, где только пожелает. И много чего ещё. Частности. Но сам миф? Сам миф остаётся несокрушимым. Ведь он на то и миф, что живёт не благодаря рассудку и фактам, а вопреки.

Вроде бы правильная и справедливая критика оппозиции, на самом деле, беспомощна. Ибо это обращение к рацио. А в работе с массовым сознанием обращение к рацио неизменно проигрывает стимуляции инстинктов и архетипов.

Парадоксальным образом даже нелицеприятные факты из жизни Путина укрепляют его мифо-образ. Например, исчезновение жены и предполагаемая связь с гимнасткой Кабаевой: некоторая сексуальная распущенность допустима и даже характерна для персонажей типа «молодых богов» и «культурных героев», вспомним хотя бы чрезвычайно невоздержанного в эротическом отношении Гильгамеша, и похотливого Зевса, и падкого на соблазны Индру. Глупая и смешная операция по вкачиванию ботокса? Но ведь он «вечно юный» бог по определению, обновляющийся с каждым циклом, так что это вполне мифо-логичный в его положении ритуал. И так далее.

Как ни странно, но самые забавные и нелепые лозунги, напротив, могут быть гораздо более эффективными в мифо-технологическом плане. Например, фраза «Путин ест детей». Понятно, что Путин не ест детей. Это неправда. В обычном, немифологическом смысле. Но ведь и то, что Путин наказал хтонических олигархов, победил Чечню и восстановил порядок восхода и захода солнца – тоже неправда. А в сакральном смысле высказывание «Путин ест детей» правдиво и удачно, так как отсылает к образу «старого бога», титана, порождения хаоса и мрака (Кронос ел своих детей, и многие другие демонические «древние боги» поступали подобным же образом). А лучше, чем все оппозиционеры, выступил против Путина член партии «Единая Россия» певец Борис Моисеев (сам того не понимая). Весь Петербург заклеен афишами, на которых Моисеев (всем известно, что старый человек) изображён юношей (видимо, после немыслимых пластических операций), а текст гласит: «4 марта (день выборов президента-Путина, sic!) – возвращение короля эпатажа!». Это нечаянное, но точное попадание. Моисеев не только молодящийся старик, но и образ сомнительного пола, а гермафродитизм ассоциируется именно со «старыми богами», с демоническими существами хаоса, существовавшими до разделения, в том числе, и разделения полов. Таким образом, случайное отождествление Путина с Моисеевым играет как указание на то, что эта персона притворяется молодым богом, будучи, по сути, напротив, старым демоном из хаоса преисподней. Не зря одна чуткая к мифологическому юмору личность на демонстрацию протеста в качестве плаката принесла просто неисправленную и не изменённую, такую, как была – афишу «короля эпатажа».

Не знаю, могу ли я давать хоть сколько-нибудь полезные политтехнологические советы, вряд ли. Но одно могу сказать: бороться с мифом средствами рацио бессмысленно и бесполезно. Мой научный опыт свидетельствует о том, что за века просвещения, технического прогресса, секуляризации, десакрализации и видимой рационализации человеческого сознания ни один (ни один!) из фундаментальных мифологических сюжетов не был устранён из социальной практики. Все мифы до сих пор в том или ином виде присутствуют в нашей жизни и в нашем мировоззрении: поэтому мы продолжаем отмечать Новый Год, справляем свадьбы и празднуем дни рождения, выбираем фюреров, плюём через левое плечо и стучим по дереву.

Я понимаю, что это чрезвычайно сложно, почти невозможно, учитывая разницу в силе, в контроле над ресурсами и потоками информации, но единственный способ побороть навязываемый миф – это развернуть его против симулянтов и провокаторов. В то, что это случится, рано или поздно, мне хочется верить.

Здесь я постучу по дереву и поставлю точку.