Все – абсолютно все страны мира, а точнее, все народы (включая даже американцев) в долгах, как в шелках. И нет ни одной страны, которая получает эти долги.
http://www.chaskor.ru/article/komu_zado … tvo__27638
В 2009 году госдолг Греции составлял 127,1% от ее ВВП. Через год он поднялся до 142,8%; в 2012-м, по прогнозам, составит 170%, а в 2013 году достигнет 186% ВВП. А ВВП – это сумма всех денег, переложенных из кармана в карман по всем сделкам.
Вопрос: откуда он взялся, долг этот? Раз у греков есть ВВП, то, значит, чего-то они делают. У них оливки растут, сыр и коньяк продают, опять же, туристы едут.
Не забудем также, что деньги имеют тенденцию двигаться, оборачиваясь не по одному разу за год. Сколько именно раз, вам никто не скажет (кстати, непонятно, почему), но предположим, каждый еврик, попавший в Грецию, обернулся за год всего пять раз. Значит, для создания ВВП им надо было одолжить денег в сумме, равной 1/5 ВВП. А долг за 2011 год превысил весь ВВП почти в полтора раза. Стало быть, за 2011 год Греция должна отдать денег в тридцать раз больше, чем получила. Это если страна вообще все свои деньги заняла, если не имела ничего от предыдущих своих дел, от внешней торговли.
Такое впечатление, что народ именно этой страны жировал за чужой счёт, на работу не ходил, на обед поедал исключительно ананасы с рябчиками. Если так, то должна быть и страна, которой греки задолжали. Но такой страны нет!
За спасение Греции взялись «гиганты» еврозоны, Германия и Франция. Почитайте газеты: у них у самих долги! На конец второго квартала 2011 года Германия задолжала 2,07 трлн. евро, а госдолг Франции составил 1,693 трлн., или 86,2% их французского ВВП. Госдолг Италии перевалил за 120% ВВП. Госдолг Китая – а Китай, между прочим, активно работает и снабжает товаром весь мир – достиг 43% ВВП!
Все – абсолютно все страны мира, а точнее, все народы (включая даже американцев) в долгах, как в шелках. И нет ни одной страны, которая получает эти долги.
Итак, всё человечество бежит по одной дорожке: все в долгах, и рано ли, поздно, для экономии денежек (чтобы можно их было отдать неведомо кому) придётся в каждой стране снизить минимум гарантированной зарплаты, заморозить выплату зарплат госслужащих, сократить размеры пенсий, расходов на оборону, здравоохранение и местную автономию. Короче, ухудшить жизнь народов и снизить уровень безопасности стран. А чем меньше денег, тем меньше будет выполнено работы, тем выше безработица.
Кто получит от этого выгоду?
Тот, кто раздавал деньги, а теперь собирает долги.
В далёком детстве слышал я анекдот, как некий мужик подрядился поставить соседу дом из его материалов. Мужик из инструмента имел только топор, а нужны ещё были пила, рубанок и молоток. Решил он взять кредит – по тем временам, рубль на всё.
Кредиты в его родных палестинах выдавал один конкретный месье.
Пришёл мужик, и говорит этому месье:
– Одолжи рубль, в конце сезона верну.
– Легко, – отвечает месье, – но нужен залог. У тебя, я вижу, топор, отдай его в залог.
Делать нечего. Думает мужик: «Получу рубль, выкручусь». Отдал топор.
– А ещё, – говорит месье, – долг вернёшь с процентом. Вот тебе рубль, отдашь два.
Опять мужик закручинился – но опять же, делать нечего. Думает: «Когда сосед за работу расплатится, на всё у меня денег хватит». Взял рубль.
Только собрался уходить, а месье ему говорит:
– Могу тебе помочь. (Типа: «У нас акция».) Вот, ты мне два рубля должен, а у тебя сейчас как раз рубль есть. Отдай его мне сейчас, и останешься должен только один рубль.
Обрадовался мужик: действительно, и в самом деле, ведь отдавать в конце сезона один рубль – это вдвое меньше, чем отдавать два рубля! Отдал рубль, и пошёл себе, посвистывая: без топора и денег, зато с уже наполовину погашенным кредитом!
Современные деньги попадают в экономику и общество исключительно через предоставление их кому-либо – государству, предпринимателю или частному лицу – в кредит под проценты. Как это происходит?
Монетный двор (или Гознак) печатает деньги. Центробанк отдаёт их коммерческим банкам под процент. В свою очередь, банки отдают деньги в кредит свои заёмщикам, но под процент чуть больше.
В итоге КАЖДЫЙ заёмщик обязан вернуть не сколько взял, а больше. Больше чем что? Все думают, что просят вернуть больше, чем дали в кредит. А на самом деле, вернуть просят больше, чем напечатано.
Банк не создаёт процент; он посылает заёмщика бороться против всех ради добычи денег, которые никогда не были напечатаны. Часть участников автоматически банкротятся, чтобы некоторые другие получили средств достаточно для выплаты долга с процентом. Если однажды все до одного заёмщики вернут основные суммы своего долга, то деньги как таковые исчезнут – но каждый останется всё ещё должен.
Бывший председатель Федеральной резервной системы США Алан Гринспен, которого часто называют самым умным экономистом мира, допускает, что его страну, как и весь мир, ждёт новая волна рецессии. Поводом для пессимизма послужили замедление роста экономики США и десятипроцентная безработица.
Кризис возвращается бумерангом
Это верно и для отдельных людей, и для целых стран. В 2009 году Греция потратила на погашение долга 29 млрд. евро, и на выплату процентов 12 млрд. В 2011-м соответственно 36 млрд., и 16 млрд. По расчётам Еврокомиссии, в 2015 году на выплату никогда не напечатанных «процентов» страна будет тратить около 10% своего ВВП.
Другие следствия процентной денежной системы, кроме раздувания конкуренции за деньги – это потребность в бесконечном экономическом росте, и концентрация богатства, когда огромное большинство платит в пользу меньшинства.
Эта, по сути, финансовая пирамида требует непрерывного роста ВВП, но даже если ВВП растёт, реальный уровень жизни людей остаётся застойным! Что удивительно, никому не кажется неестественным, когда «рост» сопровождается безработицей и нищетой, притом, что кое-кто богатеет безмерно. Сам Алан Гринспен, бывший глава ФРС – то есть один из видных руководителей «пирамиды», писал в 1996 году: «Финансовые рынки теперь управляются абсурдным богатством».
В США 1 % (один процент) населения страны имеет больше личного богатства, чем 92 % остальных, вместе взятых. Совокупные финансовые активы четырёхсот сорока семи крупнейших миллиардеров больше, чем объединённый ежегодный доход более чем половины всемирного населения. Богатства трёх «верхних» миллиардеров превышают внутренний национальный продукт полусотни беднейших стран мира. Это у меня цифры пятнадцатилетней давности – сейчас ситуация ещё острее.
Хуже всего, что финансовые воротилы подкупают национальные правительства. Имея в своих руках практически все мировые финансы, малочисленная группа «избранных» позволяет верным им «правителям», скажем так, подворовывать, а то и впрямую, не стесняясь, платит им зарплату, и требует от них поддержки это бесчеловечной системы.
Война за деньги ради выплаты никогда не напечатанных процентов разрушает прежде всего те сферы деятельности, которые, собственно, и делают человека человеком. Сравним две группы «сфер»: А) финансы и рынок, СМИ и реклама; Б) культура, семья и образование. Первые четыре очевидно на взлёте. Вторые три очевидно деградируют. Почему? А потому что тратить деньги в интересах людей и сообществ невыгодно.
Но и в экономике кризис! Почему? Потому что ещё выгоднее уводить финансы в сферу спекуляций. И вот вам современный мир: реальной экономике (операциям, связанным с покупкой и продажей товаров и услуг за границу) остаётся 2% всех международных обменных сделок, остальные – спекулятивные. Внутри стран сходная картина: спекуляции, посредничество и игровой бизнес, то есть занятия, приносящие максимум дохода при минимуме вложений, финансам интереснее, чем развитие малого бизнеса, поддержка культуры, укрепление здоровья наций.
Современные государства и так-то структуры не вполне стабильные, а теперь они вдобавок полностью подчинены интересам мировых финансов – ещё более ненадёжной, неустойчивой, опасной структуры, не заинтересованной ни в развитии экономик, ни в выживании людей, ни в мирном будущем. «Любое правительство, включая самые мощные типа США, фактически полностью зависит от глобальных валютных рынков», – пишет Бернар Лиетар. Франция в 1980-х и Британия в 1990-х; Скандинавия в 1992-м и Мексика в 1994-м; Таиланд, Малайзия, Индонезия и южнокорейское правительство в 1997-м; Россия в 1998 году – все убедились в этом.
Как результат совмещения двух неустойчивостей, мы имеем постоянный, не проходящий кризис, временами обостряющийся в тех или иных странах.
Вот что происходит.
«Рецессия ушла — безработица осталась», — констатирует газета The New York Times. По мнению экспертов этого издания, цифры о росте или падении ВВП населению ничего не говорят, их волнует вопрос занятости. А с этой проблемой демократы ничего поделать не могут.
Пойдёт ли кризис по начертанию W?
В начале каждого экономического цикла (после очередного «дефолта») все берут кредиты и вкладываются, кто куда желает, рассчитывая получить прибыль или хорошую зарплату, и расплатиться с банком. Идёт экономический бум, пирамида растёт. Если кто-то разоряется – более удачливые бизнесмены скупают его имущество, берут новый кредит под залог этого имущества, рост продолжается. Но приходит пора массово возвращать ростовщические проценты. А где взять на это денег? Их никто не печатал! Их просто нет.
У бизнесмена мало вариантов: задержать выплату зарплат работникам, или сократить и зарплаты, и количество работников – до нуля, до своего разорения.
Трудящийся, набравший кредитов в расчёте на финансовое благополучие, остаётся без доходов или вообще без работы, и не может возвращать долги.
Государство, одолжившееся под свой бюджет – оно же рассчитывало на получение налогов! а какие налоги с банкротов? – «забывает» все свои социальные обещания, но даже в этом случае не может покрывать долги.
Трудящиеся бунтуют.
Безработный люд идёт громить магазины.
У банков наступает «кризис ликвидности», или в точном переводе с английского – «текучести», поскольку liquid значит «жидкий, текучий». Деньги перестают течь, а это для любой «пирамиды» смерть. Правительства кидаются спасать… кого? бизнесы?.. граждан?.. культуру?.. нет, они кидаются спасть банки, а точнее – эту «пирамиду», поскольку в современном мире не количество денег зависит от количества и качества сделанной работы, а наоборот, количество наличной работы – от количества денег.
Но спасать банки правительствам тоже нечем.
Вот вам сразу всё: банкротства и неплатежи, безработица и дефолт, деградация культуры и нравственности, самоубийства, возмущение масс.
Если вспомнить, в середине ХХ века учёные экономисты предложили механизмы предотвращения мировых кризисов. Они говорили: надо укрепить государственное регулирование хозяйственных процессов, создать международные финансовые организации, вести мониторинг, и т.д. Так и сделали – но вот, сегодня видна вся ложность этих идей. Как всегда, более сильные страны через мировую торговлю скинули свои неприятности на менее сильные страны, например, на несчастную Грецию. «Вдруг» оказалось, что механизмы предотвращения кризисов не действуют.
Чтобы скрыть свой провал, экономисты-конъюнктурщики начали убеждать публику в том, что идёт не кризис, а рецессия. Если попытаться разобраться, что такое рецессия, вам объяснят, что это такое развитие экономики, при котором допускается спад роста ВВП, рост безработицы, массивное падение индексов и даже крах на мировых биржах. На наш взгляд, это и есть кризис. Нет, – говорят премудрые пескари, – это не кризис, а относительно умеренный, некритический спад производства. А на деле сам термин придумали эти экономисты, чтобы показать, будто они «руководят процессом».
Между тем, уже многим ясно, что происходит. В 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро 18 тысяч человек из всех стран мира всесторонне обсуждали мировые проблемы. По итогам обсуждений генеральный секретарь Конференции Морис Стронг сделал вывод: «Западная модель развития более не подходит ни для кого». Это он о той модели, которая основана на «пирамиде». Как раз в те дни в «пирамиду» встраивали Россию, другие страны СССР и народной демократии, чтобы скинуть в них свой беспорядок.
Прошло двадцать лет! Политики высших рангов важно рассуждают об отстройке «эффективной финансовой архитектуры», – как это было, например, на саммите в Петербурге в июне прошлого года. Там президент Финляндии говорила, что, де, надо «улучшать инструменты глобального реагирования на масштабные финансовые вызовы». Эксперты и пресса с удовольствием рассуждают о падении котировок акций и прочем подобном, ни слова не говоря о причине всех бед, а это – врожденный дефект финансов, их нестабильность, возникающая из-за процентов.
Кризисы – следствие нестабильности, а не чего-то другого.
Становится понятным, что устранять причины «сверху» никто не будет, поэтому хочешь, не хочешь, перемены произойдут «снизу».
В рамках действующей парадигмы изменить ничего нельзя.
Изменение парадигмы возможно только в ходе катастрофы.
Нынешняя денежная система появилась в Англии в конце XVII – начале XVIII века, и утверждала она себя по всему миру через революции, войны и реки крови. Скоро она уйдёт навсегда – и уйдёт через океаны крови.
