Арьо Кламер, профессор университета Эразма Роттердамского, выступил на факультете свободных искусств и наук СПбГУ в рамках конференции «Экономическая культура: ценности и интересы», организованной Центром исследований экономической культуры. Центр был основан на факультете в 2011 году при непосредственном участии декана Алексея Кудрина. Slon публикует сокращенную версию доклада Кламера «Культура имеет значение».

Причина, по которой я сегодня здесь, – это желание встретиться с экономистами, которые интересуются культурой. Кроме того, я никогда не был в Петербурге. Вот представьте себя на моем месте, представьте, что вы впервые в Амстердаме. Что вы видите? Архитектуру, дизайн, людей и то, как они одеты. Вы видите разнообразные проявления культуры. Я вижу их в Петербурге – ваши уникальные каналы, мосты, памятники. Любой город всегда показывает себя гостям с культурной стороны. Культура – это то, что вы видите в первую очередь. Можно сказать, культура – фасад любого города.

Экономика изучает расположенное за фасадом. В этом смысле она похожа на физику: мы видим то, что внутри, а именно – как работают рынки и бизнес, как люди покупают и продают.

Экономисты, исследующие взаимовлияние экономики и культуры (cultural economists), задают вопрос: что находится за экономикой? За ценами, за продуктами, за товарами? Там – целый мир, состоящий из ценностей, добродетелей, из того, что является основой, что движет нами, еще важнее – делает нас людьми.

Экономисты, всерьез изучающие культуру, пытаются понять, что же такое жизнь. Она не только фасад: она глубоко укоренена в процессы, за фасадом происходящие. По причинам, связанным с культурой, что-то работает или не работает внутри системы.

Я убежден, что суть проблем с евро лежит в области культуры, а не в области финансов. Неудача евро связана с культурными различиями внутри Европы.

Если экономисты действительно интересуются тем, что движет людьми, то они прежде всего должны учитывать культурные факторы. Пока что это осознают единицы, да и сам я не сразу пришел к мыслям о важности экономики культуры.

Дело в том, что когда мы начинаем научную деятельность, то всегда задаем себе вопрос: участником какого дискурса или, как я называю, беседы я хочу быть? (Klamer Arjo. «Conversations with economists»). Когда я начинал, мне хотелось верить в модернистскую идею того, что мы можем решить все проблемы с помощью математики. И я присоединился к эконометристам. Позднее мне стали интересны финансово-валютные вопросы, и я присоединился к монетаристам. После я переехал в США, и мне захотелось понять, какое влияние оказывает культура на экономику, а значит, мне стал необходим диалог с теми, кто занимается экономической методологией. Вот тот путь, который я проделал до осознания необходимости изучения экономики в контексте культуры.

Как культура влияет на экономику

Я буду писать на доске, и сейчас вы поймете зачем. Если К – это культура, а Э – экономика, то в классических учебниках между ними нет никакой связи. Тенденция изменилась в последние двадцать лет. То, что культура действительно влияет на экономику, во всяком случае, больше не игнорируется. Например, издательство Всемирного банка недавно выпустило книгу «Культура имеет значение». Фокус размышлений авторов этого сборника – влияние людей искусства на экономику.

Понятие «экономика культуры» можно рассмотреть еще с одного ракурса – мы можем использовать экономические инструменты для изучения искусства. Цель такого подхода – понять, как функционирует искусство. И он может помочь в ответах на вопросы, например, о том, какие именно секторы искусства особенно остро нуждаются в поддержке государства.

Я рассказал о том, как пришел к мыслям о важности экономики культуры. В последние годы я, если можно так выразиться, иду дальше и вглубь. Теперь культура кажется мне всеобщим контекстом, а экономика – всего лишь его частью.

И экономика – это инструмент и не более чем инструмент для производства чего-то более важного, чем в конечном счете является культура.

Ибо культура – это то, что создает нас, наши ценности.

Для того чтобы наполнить беседу о том, что экономика – часть культуры, а не ядро, вокруг которого вращается мир, необходимы новые концепции. Поэтому я назвал свою книгу «Поступать правильно». Что нужно мне, вам, менеджерам или политикам, чтобы правильно поступать? Это главный вопрос для каждого из нас, и получается, что экономика – это моральная наука, которая должна поддерживать людей в стремлении поступать правильно. Что значит правильно? Для начала мне хотелось бы заставить людей думать о ценности тех товаров, которые производятся.

Вот, к примеру, наша конференция «Экономическая культура: ценности и интересы». У нее есть экономическая сторона – мы все пришли сюда для чего-то, мы выбрали это мероприятие из других возможностей. Как можно использовать экономические концепции, чтобы объяснить этот наш выбор? Какая экономическая концепция применима к тому, что мы тут делаем? Я говорю, а вы слушаете. Мы находимся здесь, но товара для личного потребления не получаем. Мы создаем беседу. Таким случаям нет места в классической экономической теории. Что происходит во время беседы? Общение между людьми. Вы сможете дома рассказать, о чем мы тут говорили. Вы сможете рассказать о том, какие идеи пришли вам в голову во время разговора. Некоторые из вас будут вдохновлены и почувствуют, что стали лучше благодаря разговору. И вот тут-то и требуются новые концепции, чтобы объяснить, чего вы добились. Я предлагаю концепцию общественных благ и культурных благ.

Не хлебом единым?

Общественные блага подходят для общественных ценностей. Вот, например, мы с Данилой Расковым, организатором конференции, познакомились вчера, и я сказал ему – как ценно для нас познакомиться, как ценна возможность вместе поработать. Никто не знает, что из этого получится, тем не менее у отношений есть ценность. Отношения – это общественное благо.

В стандартном экономическом учении индивиды общаются между собой для извлечения финансовой выгоды, я же говорю о том, что отношения являются общественным благом для достижения общественных ценностей.

Экономическая ценность в таких случаях непредсказуема. И все же невозможно игнорировать тот факт, что мы находимся в постоянном поиске осмысленных идей. Вы пришли сюда в поисках идей, которые могут улучшить вашу работу, в поисках вдохновения. Эти идеи являются частью ваших культурных благ, вашего накопленного культурного капитала; этому процессу вы отдаете всю свою жизнь. Может быть, из нашей беседы получатся какие-то научные, символические ценности. Но суть одна: культурные блага производят культурные ценности, художественные или научные.
Если вы со мной согласны, то согласитесь и с тем, что нам нужно что-то большее, чем просто товары, купленные и проданные. Приобретение общественных и культурных благ происходит иначе, чем приобретение частных благ. Вы не сможете купить отношения. Я не покупал жену, хоть она и дорого стоит.

Невозможно купить идеи – и продать их тоже в чистом виде невозможно. Тогда как идеи становятся нашими? Мы должны быть вовлечены в процесс. Чтобы обмениваться идеями, нам обоим необходимо вкладываться. Производство научных и культурных благ – это постоянное вложение в них как со стороны их владельца, так и с приобретающей стороны.

Мне кажется, что подобное представление кое-что добавляет в стандартную идею о частных и общественных благах. С его помощью мы приобретаем новый взгляд на жизнь. Во всяком случае, так произошло со мной.

За пределами купли-продажи

Я люблю задавать вопрос – что самое важное из того, что у вас есть? Что вы боитесь потерять больше всего? Как правило, в разных местах планеты люди отвечают по-разному. Часто говорят – мою семью и моих друзей. Кто-то говорит о свободе. Кто-то – о вере. Иной раз студентка скажет – мой айфон. Да, это звучит забавно. В любом случае это – интересный вопрос, ответы на который можно обобщить, и тогда получится, что самое важное – то, что вы не можете купить и продать. Я много думал об этом. Что находится за ширмой процесса покупки? Зачем мы покупаем машины или компьютеры? Мы покупаем, не чтобы иметь, а для других целей. Это наш самый главный вопрос – зачем это пригодится? Во что мы на самом деле вкладываемся?

И это особенно важный вопрос в культурном дискурсе. Мы не можем сказать – для прибыли или чтоб больше народу пришло в музей или театр.

В нашей эпохе я вижу четыре измерения:

    * Социальное или общественное. Мы покупаем, чтобы поддерживать важное для нас: семью и друзей. Ибо мы социальные животные, мы хотим быть частью социума.
    * Потом, есть не только межличностные связи, но и общественные в более широком контексте. Измерение, в котором мы беспокоимся о цивилизации и обществе.

    * Трансцендентальное измерение. Вера, истина, красота. Мы многое делаем ради этого. Стив Джобс, например, часто говорил о подобных своих целях.
    * Личное измерение. Я, например, ищу мудрости. Вот такая моя цель. Кому-то важен профессионализм.
Если копать глубже, если заглянуть за экономику, пытаясь понять, что стимулирует людей, становится понятно: те же мотивы стимулируют организации и структуры. Это не видно с первого взгляда, потому что мы зациклены на инструментарии, на инструментальном подходе.

В этот момент моих рассуждений люди обычно говорят – мутно, конкретизируй. И мне самому сложно, я стараюсь, но пока и сам не могу артикулировать четче.

Четыре логики

Мы привыкли мыслить в рамках двух логик. Когда мы преподаем экономику, мы взываем к логике рынка. Мы учим студентов распределению ресурсов, рассказываем о том, что оптимальный способ справиться с проблемами лежит в поле логики цен и товаров, в том, что они якобы видят за фасадом культуры. Экономисты видят рынок везде.

Но в 1930-е годы (в частности, в России – после революции) была обнаружена еще одна логика – логика управления. Основываясь на научных принципах, – в России, в СССР это происходило совсем радикально, – можно управлять всем, в том числе экономикой. Можно смоделировать экономику. Можно регулировать все с помощью программ, правил, ограничений, формул и механизмов. Сейчас логика управления продолжает доминировать во всем мире. Обратите внимание, если правительство не смогло решить проблемы, оно просто внедряет новые правила.

Но есть еще две логики, на мой взгляд, куда более важные, но о них говорят мало. Во-первых, логика ойкоса.

Ойкос – греческое слово, означающее дом. В этом ключе Аристотель рассуждал об экономике. Он рассматривал экономику с точки зрения людей, выстраивающих жизнь дома. Я больше всего времени провожу дома – у меня есть семья, друзья и так далее. Я многое делаю ради того, чтобы поддерживать жизнь дома. Деньги, эмоциональное время – я трачу дома. Я больше всего боюсь потерять дом. Такая логика, логика дома, для меня важнее всего остального – потому что вся моя экономическая деятельность направлена на поддержание дома. Я использую экономику и управление для поддержания моего дома.

Если мы не дома, то мы в обществе. Вот как сейчас. Еще одна логика – это логика общества. Социальные и культурные блага создаются нами здесь и сейчас, например, не в области управления или экономики. И получается, что эти две традиционные логики – управления и рыночной экономики – с точки зрения культуры, всего лишь подспорье для общественного. Все крутится вокруг социальных и культурных благ, которые имеют смысл. Для меня они составляют суть жизни. Мы должны думать о том, как работают эти логики дома и общества. Они работают на принципах взаимозависимости и взаимообмена.

Постепенно экономисты приходят к тому, насколько важны взаимоотношения между людьми. Например, финансовые рынки во многом держатся на рекомендациях и понимании того, у кого какая репутация. Кроме того, финансовый рынок основывается на разговорах и общении. Даже управление основано на отношениях. Я не преуменьшаю роль управления и рыночной экономики, но все-таки дело часто совсем не в них. Яркий пример – это евро. Дело не в плохом управлении, а в негативном отношении – греков, испанцев, португальцев, которое в свою очередь провоцирует взаимное недовольство немцев и французов греками, испанцами и португальцами. Все зациклены на вопросах экономики и бюджетных дефицитах, игнорируют вопросы общества. Но в итоге мы увидим, что евро раздирают общественные вопросы. Что же такое евро? Евро возник не для того, чтобы поддерживать экономику. Он возник потому, что Миттеран заключил сделку и хотел выплачивать долги за Вторую мировую. То есть логика за введением евро стояла общественная, а не экономическая. Вот в чем, если вкратце, мой вызов экономистам.

Итак, я хотел показать вам, что происходит, если мы заглядываем за фасад экономики. Я надеюсь, что перевел вас в иную плоскость. Мне интересно понять, признаете ли вы возможности и шансы, которые появляются при внесении измерений и логики общества и дома в наш экономический дискурс.