Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.

Евангелие от Матфея 7; 6.

Я не хочу писать этот материал. Он получается корявым, тяжелым, злым и... Короче — не хочу. Я очень даже хорошо понимаю почему: не хочется в сотый раз талдычить одно и то же. Что вот, мол, Гайдар спас от голода и войны, дал шанс на свободу и прочую всякую дребедень. Ведь, как говаривал барон Мюнхгаузен, «...раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нем. В такой день трудно жить, но легко умирать».

Есть еще одна причина, почему я не хочу снова писать о Егоре. Я почитал отзывы на его смерть в Интернете. Там было в том числе (мне показалось, что в подавляющем числе) и такое милое, родное наше российское паскудство, которое ни мне, ни одному из моих товарищей не пришло бы в голову, умри кто-нибудь из наших бравых критиков.

Вот умер сразу за Егором доктор рабочих наук Василий Шандыбин, и что, кто-нибудь из нас вылез с глубокомысленными изречениями типа «собаке — собачья смерть» или «таскать — не перетаскать»? Нет. А ведь Василий Иванович нас не жаловал. И иногда напраслину возводил, и, будем откровенны, клеветал. Всякое было.

А по Егору — вылезли. И не раз и не два. Поизгалялись от души. Ничего не скажешь, христианнейшие люди. Достоевский бы за нас порадовался. Шутка ли: народ-то — богоносец! Не чета каким-нибудь зачуханным чехам или португальцам. А тут еще Попов с Лужковым вылезли со своим креативом. Как в лужу пернули. Освежили, одним словом, атмосферу. Вонь стоит — хоть топор вешай. А им хоть бы хны. Мы, говорят, правду сказали. Вранье, откровенное, осознанное и циничное, — называется у них правдой...

И вот представляю я, что кто-нибудь из этих и подобных им «прорабов духа» читает мои нелепые строчки, и меня начинает колотить. Если ненависть к таким «лучшим представителям» нации считается русофобством, то сдаюсь, да, я — русофоб.

Ни пост, ни молитва не могут остановить во мне животной брезгливости и ненависти к этим «добрым людям». Нет во мне христианского смирения. Грешен я. Не могу заставить себя возлюбить их, хоть и сказано в Писании: «...любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас...» (Матф. 5, 44).

Вот и получаются мои слова корявыми и тяжелыми. Злоба душит меня, и обида кипит в моей груди. Если бы речь шла обо мне — мне было бы все равно. Честно! Клал я на этих дорогих россиян с прибором. Как, впрочем, и они на меня. В этом смысле мы квиты. Но Егор... Он их любил. Это я знаю твердо. Он стоически переносил все поносные слова в свой адрес. Я думал, что хоть после его смерти эти уроды успокоятся. И что им не радоваться — они пережили его! Но нет! Пинают и мертвого, пляшут на гробу, ухмыляются, думают — как бы так позабористее поддеть... И врут, врут, врут...

Боже, как же я вас всех ненавижу. Даже самому страшно. Слепые ведут слепых. Ну ответьте же мне, почему я должен изнывать от любви к этому сброду, который сам себе незаслуженно присвоил гордое имя «народ», если эти дегенераты с упорством дебилов голосуют за старика Батурина?

Ну посмотрите же на социологические опросы: 57% москвичей считают, что московские суды находятся под контролем Лужкова и не решаются идти против него, а 65% считают, что Елена Батурина стала долларовым миллиардером с помощью своего мужа! 66% москвичей уверены, что слухи о коррумпированности Лужкова являются правдой. Правдой, которую так любит, судя по его статье, сам Лужков. И что же нам говорит здравый смысл? Здравый смысл говорит: Лужкова — на пенсию. Как минимум. Но нет! Шалишь! Отношение 76% москвичей к Лужкову колеблется от «среднего» до «очень хорошего». Люди! Это же не социология! Это уже медицина. И она, к сожалению, бессильна...

Если вы так любите Лужкова, то почему так ненавидите Гайдара? Потому, что он не воровал? То есть не соответствовал народному идеалу правителя? Похоже, что так и есть...

Опять я разошелся. Русофоб, он и есть русофоб. Я сейчас сам себя спрашиваю: а к кому ты это все обращаешь? Весь этот вопль? В пустоту? Старик, никому же нет дела до твоих умозаключений. Провались оно все пропадом. К чертям собачьим. Содом, населенный слепыми идиотами. Ты им: вы же двигаетесь к пропасти! А они тебе: отойди, скотина-русофоб, не видишь — крепнет величие державы! Ура, товарищи! Вперед, заре навстречу...

Вот такие мысли обуревали меня, и тут мне позвонил Петя Авен:

— Слушай, мне кажется, вокруг Егора и вообще нашего тогдашнего правительства накручено столько всякой белиберды, что молчать уже неправильно. Причем я не выношу как апологетики, которой грешат некоторые наши товарищи, так и такой дешевой чернухи, какой нас порадовали Лужок с Гаврилой. Поэтому, если ты готов к спокойному и максимально объективному диалогу, мне бы хотелось сделать с тобой материал о Егоре, о нашем правительстве и вообще о том времени...

— Готов ли я к объективному и беспристрастному диалогу? Господи, да говно вопрос! Я вообще — идеал беспристрастности и пофигизма. Давай, Петенька. Делаем материал. Сам давно хочу. В лучших традициях объективности и беспристрастности. Самое время с моим нынешним элегическим и благостным настроением. Тихая, лиричная грусть и умиротворение. Разве это не то настроение, в котором нужно делать объективный и беспристрастный материал, а?

— Ну вот и отлично! Я к тебе завтра приеду, и мы спокойно поговорим.

Петя был прав. Нравится не нравится, хочешь не хочешь, а писать надо. Как сказал поэт, «по мандату долга». Ужос. Первый раз буду писать из-под палки. В голове мысль: из-под палки — двусмысленность. Но мигом, только краем задела — и дальше: интересно, что из всего этого выйдет?

В результате бесед о Егоре, о том времени и о нас самих получилось не одна, а больше. Я сначала пытался их как-то систематизировать, но потом бросил эту затею и привожу их так, как они и получились.