В-третьих, импульс демократизации и выразился в нарастании давления на Израиль, чтобы добиться согласия на создание палестинского государства.

Мирный процесс 1990-х годов завершился провалом спустя несколько лет, но полностью разбалансировал ситуацию, существовавшую раньше.

Окончательно ее доконал Джордж Буш.
Неоконсервативная администрация, с одной стороны, считалась максимально произраильской и уничтожила заклятого врага еврейского государства Саддама Хусейна. С другой – в результате ее деятельности общая обстановка на Ближнем Востоке обострилась, а навязанные палестинцам «свободные выборы» легитимировали ХАМАС, загнав урегулирование в тупик.

Администрация Барака Обамы осторожно прощупывает варианты диверсификации, особенно с учетом того, что палестино-израильский конфликт омрачает отношения Вашингтона не только с арабами, но и с мусульманами в целом.

Да и обсуждение на официальном уровне темы израильского ядерного оружия еще несколько лет назад в Америке было немыслимым.

Раскол между ФАТХ и ХАМАС, казалось бы, создал возможность для игры в «хороших» и «плохих», но триумф хамасовцев на выборах опять все спутал… В результате
Израиль не может ни полноценно обсуждать политическое решение, ни полноценно воевать. И даже махнуть рукой, согласившись на палестинское государство по принципу «баба с возу, кобыле легче» тоже невозможно, поскольку на палестинской стороне из-за непримиримого раскола отсутствует субъект управления, то есть никакого дееспособного государства там не будет.

Второе связано с первым. В прежние десятилетия данностью на Ближнем Востоке являлся тот факт, что Израиль, в случае применения силы, способен эффективно решить практически любую задачу (за исключением окончательного политического урегулирования, но ее и не ставили). Сейчас это неочевидно.

Наиболее показательной в этом смысле была война с шиитской группировкой «Хезболла» летом 2006 года. Тогда, несмотря на громогласные международные протесты, почти всех влиятельных игроков, включая арабский мир, устроило бы, если бы Израиль зачистил юг Ливана и максимально ослабил «Хезболлу», за спиной которой угадывался Иран. И международное сообщество, по сути, тянуло время, бездействуя и давая Израилю возможность завершить «грязную работу». Но, несмотря на нанесенный урон, ливанские шииты могли утверждать, что Израиль целей не добился.

Операция в Газе в конце 2008 – начале 2009 годов была более результативной, однако окончательно подорвать боеспособность ХАМАС (либо тем более устранить от власти) не удалось.

Израиль сетует на международную реакцию, которая заставила прекратить боевые действия, но, если сравнить операцию с войнами 1960–1970-х годов, у еврейского государства было больше времени, а эффект оказался заметно ниже.

Наконец,
захват «Флотилии свободы» и вовсе поставил под сомнение профессионализм и израильской разведки, и спецназа, который оказался не готов к нештатной ситуации на борту и очень сильно «наследил», превратив операцию в имиджевую катастрофу для страны.

Сценарий на будущее просматривается мрачный. Ощущая снижение международной поддержки, Израиль будет занимать более радикальную позицию опоры на собственные силы ради выживания, а также стимулировать наиболее консервативных противников Обамы в США. Арабская сторона, напротив, чувствуя явные или неявные симпатии извне, станет наращивать давление. В этом контексте примечательна позиция Турции, которая, судя по всему, сыграла ключевую роль в недавнем инциденте: Анкара, похоже, не считает перспективным сохранение отношений с Израилем. Немаловажно, что мотором их выступали турецкие военные, которые сейчас постепенно сдают позиции под напором внутренних перемен в Турции. Все вместе это будет только туже затягивать и без того безнадежный ближневосточный узел, пока его не взорвет какой-то крупный конфликт, например связанный с Ираном. Инициировать его может тот же Израиль, в том числе рассчитывая на то, что Соединенным Штатам не останется выбора, кроме как его поддержать. Но расхлебывать последствия придется уже всем грандам мировой политики.