Нынешнее негативное отношение к Японии со стороны Китая, КНДР и Южной Кореи объясняется главным образом тем, что Япония — в отличие от Германии — не наказала большую часть своих военных преступников. Многие из них продолжали жить и работать в Стране восходящего солнца, а также занимать ответственные посты. Даже те, кто производил биологические опыты на людях в печально известном специальном «отряде 731».

В частности, китайцев было принято использовать для обучения японских врачей. Японский доктор Кен Юаса вспоминал в середине 90-х годов, беседуя с репортером New York Times Николасом Кристофом, как во время войны его как-то пригласили на «практическую хирургию» в одном из городов провинции Шаньси. Доктор и его коллеги полтора часа проводили различные операции (удаление аппендицита, ампутация конечностей и тому подобное) над двумя живыми китайцами. С китайцами поступили «гуманно» — сделали им перед операцией общую анестезию и умертвили в конце «урока». Не всем подопытным так везло. Доктор Кен Юаса утверждает, что проведение подобных «практических занятий» было вполне обычным делом для японских докторов, работавших в Китае.

Это мало чем отличается от опытов доктора Йозефа Менгеля. Жестокость и циничность таких опытов не укладывается в современном человеческом сознании, но они были вполне органичны для японцев того времени. Ведь на кону тогда была «победа императора», и он был уверен, что дать эту победу могла только наука.

Просвещенный император

Официально заняв трон в 1926 году, император Хирохито выбрал для периода своего правления девиз «Сёва» («Эпоха просвещенного мира»). Хирохито верил в силу науки: «Во имя религии погибло больше людей, чем по любой другой причине. Однако наука всегда была лучшим другом убийц. Наука может убить тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы людей за весьма короткий промежуток времени».

Сиро Исии — злой гений «отряда 731»
Фото: Flickr.com
Император знал, о чем говорил: по образованию он был биологом. И он считал, что биологическое оружие поможет Японии завоевать мир, а ему, потомку богини Аматерасу, — исполнить свое божественное предназначение и править этим миром.

Идеи императора о «научном оружии» нашли поддержку в среде трезво мыслящих японских военных. Они понимали, что на одном самурайском духе и обычных вооружениях затяжную войну против западных держав не выиграешь. Поэтому по поручению японского военного ведомства в конце 20-х — начале 30-х годов японский полковник и биолог Сиро Исии совершил вояж по бактериологическим лабораториям Италии, Германии, СССР и Франции. В своем итоговом докладе, представленном на рассмотрение высшим военным чинам страны, он убеждал всех присутствующих, что биологическое оружие принесет огромную пользу Японии.

«В отличие от артиллерийских снарядов бактериологическое оружие не способно мгновенно убивать живую силу, зато эти невзрывающиеся бомбы — снаряды, начиненные бактериями, — без шума поражают человеческий организм и животных, принося медленную, но мучительную смерть. Производить снаряды не обязательно, можно заражать вполне мирные вещи — одежду, косметику, пищевые продукты и напитки, съедобных животных, можно распылять бактерии с воздуха. Пусть первая атака не будет массированной — все равно бактерии будут размножаться и поражать цели», — говорил Исии. Он заявил, что если Япония немедленно не начнет изыскания в области создания биологического оружия, то потом догнать европейские страны в этом направлении будет практически нереально.

Исии действительно был фанатиком биологического оружия. Он в своей японской лаборатории проводил опыты на людях. Неудивительно, что его зажигательный и алармистский доклад впечатлил военных, и они выделили средства для создания специального комплекса по разработке биологического оружия. На протяжении всего своего существования этот комплекс имел несколько названий, наиболее известное — «отряд 731».

Бревнами в подразделении называли тех пленных, на ком испытывались смертоносные штаммы
Не люди

Отряд был размещен в 1936 году около деревни Пинфан к юго-востоку от Харбина (на тот момент территория марионеточного государства Маньчжоу-го). Он располагался на территории шесть квадратных километров в почти 150 зданиях. Для всего окружающего мира это было Главное управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии. В «отряде 731» было все для автономного существования: две электростанции, артезианские скважины, аэродром, железнодорожная ветка. Была даже своя истребительная авиация, которая должна была сбивать все воздушные объекты (даже японские), которые без разрешения пролетали над территорией отряда. В отряд шли выпускники самых престижных японских университетов, цвет японской науки.

Отряд разместили в Китае, а не в Японии, по нескольким причинам. Во-первых, при дислокации его на территории метрополии очень сложно было соблюсти режим секретности. Во-вторых, в случае утечки материалов пострадало бы китайское население, а не японское. Наконец, в-третьих, в Китае всегда были под рукой «бревна». «Бревнами» офицеры и ученые подразделения называли тех, на ком испытывались смертоносные штаммы: китайских пленных, корейцев, американцев, австралийцев. Среди «бревен» было очень много наших соотечественников — белоэмигрантов, которые жили в Харбине. Когда запас «подопытных» в отряде подходил к концу, доктор Исии обращался к местным властям с просьбой о новой партии. Если под рукой у тех не было военнопленных, японские спецслужбы совершали рейды по ближайшим китайским населенным пунктам, пригоняя на «водоочистительную станцию» захваченных гражданских.

На оккупированных территориях японцы не церемонились
Фото: Wu yinxian/Magnum photos/Agency.photographer.ru
Первое, что делали с новичками, — откармливали. У «бревен» было трехразовое питание и даже иногда десерты с фруктами. Подопытный материал должен был быть абсолютно здоровым, дабы не нарушать чистоту эксперимента. Согласно инструкциям, любой сотрудник отряда, который посмел бы назвать «бревно» человеком, сурово наказывался.

«Мы считали, что “бревна” — не люди, что они даже ниже скотов. Впрочем, среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал “бревнам”. Все — и военнослужащие, и вольнонаемные отряда — считали, что истребление “бревен” — дело совершенно естественное», — говорил один из служащих.

«Они были для меня бревнами. Бревна нельзя рассматривать как людей. Бревна уже мертвые сами по себе. Теперь они умирали второй раз, и мы лишь исполняли смертный приговор», — говорил специалист по обучению персонала «отряда 731» Тошими Мизобучи.

В поисках чудо-оружия

Профильными экспериментами, которые ставились над подопытными, были испытания эффективности различных штаммов болезней. «Фавориткой» Исии была чума. Ближе к концу войны он вывел штамм чумной бактерии, в 60 раз превосходящий по вирулентности обычную. Эти бактерии хранились в сухом виде, а непосредственно перед использованием достаточно было лишь смочить их водой и небольшим количеством питательного раствора.

Эксперименты по выведению этих бактерий проводились над людьми. Например, в отряде были специальные клетки, куда запирали людей. Клетки были настолько маленькими, что пленники не могли пошевелиться. Их заражали какой-либо инфекцией, а затем днями наблюдали над изменениями состояния организма. Были и клетки побольше. Туда загоняли одновременно больных и здоровых, дабы отследить, насколько быстро болезнь передается от человека к человеку. Но каким бы образом его ни заражали, сколько бы ни наблюдали, конец был один — человека заживо препарировали, вытаскивая органы и наблюдая, как болезнь распространяется внутри. Людям сохраняли жизнь и не зашивали их целыми днями, дабы доктора могли наблюдать за процессом, не утруждая себя новым вскрытием. При этом никакой анестезии обычно не использовалось — врачи опасались, что она может нарушить естественный ход эксперимента.

Больше «повезло» тем, на ком испытывали не бактерии, а газы. Они умирали быстрее. «У всех подопытных, погибших от цианистого водорода, лица были багрово-красного цвета, — рассказывал один из служащих отряда. — У тех, кто умирал от иприта, все тело было обожжено так, что на труп невозможно было смотреть. Наши опыты показали, что выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя. В условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек».

Испытания биологического оружия проходили не только у Пинфаня. Помимо собственно основного здания «отряд 731» имел четыре филиала, расположенных вдоль советско-китайской границы, и один испытательный полигон-аэродром в Аньда. Туда возили заключенных, чтобы отрабатывать на них эффективность применения бактериологических бомб. Их привязывали к специальным шестам или крестам, вбитым по концентрическим кругам вокруг точки, куда затем сбрасывали начиненные чумными блохами керамические бомбы. Дабы подопытные случайно не умерли от осколков бомб, на них надевали железные каски и щиты. Иногда, впрочем, оставляли голыми ягодицы, когда вместо «блошиных авиабомб» использовались бомбы, начиненные специальной металлической шрапнелью с винтообразным выступами, на которые наносились бактерии. Сами ученые стояли на расстоянии трех километров и наблюдали за подопытными в бинокли. Затем людей везли назад на объект и там, как и всех подобных подопытных, вскрывали заживо, дабы пронаблюдать, как прошло заражение.

Впрочем, один раз такой эксперимент, проводившийся на 40 подопытных, завершился не так, как планировали японцы. Одному из китайцев удалось каким-то образом ослабить путы и спрыгнуть с креста. Он не убежал, а сразу же распутал ближайшего товарища. Затем они бросились освобождать остальных. Только после того, как все 40 человек были распутаны, все бросились врассыпную.

Японские экспериментаторы, увидевшие в бинокли, что происходит, были в панике. Если бы хотя бы один подопытный убежал, то сверхсекретная программа оказалась бы под угрозой. Не растерялся лишь один из охранников. Он сел в машину, помчался наперерез бежавшим и стал их давить. Полигон Аньда представлял собой огромное поле, где на протяжении 10 километров не было ни одного деревца. Поэтому большинство заключенных было раздавлено, а кое-кого даже удалось взять живыми.

Полевые испытания

После «лабораторных» испытаний в отряде и на полигоне научные сотрудники «отряда 731» проводили полевые испытания. С самолета над китайскими городами и селами сбрасывали начиненные чумными блохами керамические бомбы, выпускали чумных мух. В своей книге «Фабрика смерти» историк Калифорнийского государственного университета Шэлдон Хэррис утверждает, что от чумных бомб погибло более 200 тысяч человек.

Достижения отряда широко использовались и для борьбы с китайскими партизанами. Например, штаммами с брюшным тифом заражались колодцы и водоемы в местах, которые контролировали партизаны. Однако вскоре от этого отказались: часто под удар подпадали собственные войска.

Впрочем, японские военные уже убедились в эффективности работы «отряда 731» и стали разрабатывать планы применения бактериологического оружия против США и СССР. С боеприпасами проблем не было: по рассказам сотрудников, к концу войны в запасниках «отряда 731» накопилось столько бактерий, что если бы они при идеальных условиях были рассеяны по земному шару, этого оказалось бы достаточно, чтобы уничтожить все человечество. Но японскому истеблишменту не хватило политической воли — а может, хватило трезвости…

В июле 1944 года лишь позиция премьер-министра Тодзе спасла Соединенные Штаты от катастрофы. Японцы планировали с помощью воздушных шаров переправить на американскую территорию штаммы различных вирусов — от смертельных для человека до тех, которые будут губить скот и урожай. Тодзе понимал, что Япония уже явно проигрывает войну и при атаке биологическим оружием Америка может ответить тем же.

Несмотря на оппозицию Тодзе, японское командование в 1945 году до самого конца разрабатывало план операции «Вишня расцветает ночью». Согласно плану, несколько подлодок должно было подойти к американскому берегу и выпустить там самолеты, которые должны были распылить над Сан-Диего инфицированных чумой мух. По счастью, к тому моменту у Японии было максимум пять подлодок, каждая из которых могла нести по два-три специальных самолета. И руководство флота отказалось предоставить их для операции, мотивировав это тем, что все силы необходимо сконцентрировать на защите метрополии.

122 по Фаренгейту

Сотрудники «отряда 731» по сей день утверждают, что испытания биологического оружия на живых людях было оправданным. «Нет гарантии, что подобное никогда не повторится, — говорил с улыбкой в интервью New York Times один из участников этого отряда, встречавший свою старость в японской деревне. — Потому что в войне вам всегда надо побеждать».

Но дело в том, что самые страшные эксперименты, проводившиеся на людях в отряде Исии, не имели никакого отношения к биологическому оружию. Особо бесчеловечные опыты ставились в самых засекреченных помещениях отряда, куда даже не имела доступа большая часть обслуживающего персонала. Они имели исключительно медицинское предназначение. Японские ученые хотели знать пределы выносливости человеческого организма.

Например: солдаты императорской армии в Северном Китае зимой часто страдали от обморожения. «Опытным путем» доктора из «отряда 731» выяснили, что лучшим способом лечить обморожение было не растирание пострадавших конечностей, а погружение их в воду с температурой от 100 до 122 градусов по Фаренгейту. Чтобы это понять, «при температуре ниже минус 20 подопытных людей выводили ночью во двор, заставляли опускать оголенные руки или ноги в бочку с холодной водой, а потом ставили под искусственный ветер до тех пор, пока они не получали обморожение, — рассказывал бывший сотрудник отряда. — После небольшой палочкой стучали по рукам, пока они не издавали звук как при ударе о деревяшку». Затем обмороженные конечности клали в воду определенной температуры и, изменяя ее, наблюдали за отмиранием мышечной ткани на руках.

Среди таких подопытных был и трехдневный ребенок: дабы он не сжимал руку в кулачок и не нарушил чистоту эксперимента, ему воткнули в средний палец иголку.

Для императорских ВВС проводились эксперименты в барокамерах. «В вакуумную барокамеру поместили подопытного и стали постепенно откачивать воздух, — вспоминал один из стажеров отряда. — По мере того как разница между наружным давлением и давлением во внутренних органах увеличивалась, у него сначала вылезли глаза, потом лицо распухло до размеров большого мяча, кровеносные сосуды вздулись как змеи, а кишечник, как живой, стал выползать наружу. Наконец человек просто заживо взорвался». Так японские врачи определяли допустимый высотный потолок для своих летчиков.