Автор В.П. Ворожцов познал войну во всех ее проявлениях: терял боевых товарищей, видел гибель врагов. Сам не раз находился на острие смертельной опасности, как журналист освещая боевые действия в Чечне в середине девяностых.
В предисловии к «Тезисам ненаписанных мемуаров» В.П. Ворожцов отмечает, что «знать надо обо всех идеях, как бы мы к ним ни относились, анализировать их и использовать их достоинства и недостатки в своих целях. В то же время исторический опыт неоспоримо свидетельствует, что учиться на допущенных ошибках необходимо. Иначе потихоньку забытая и умело затаившаяся кровожадная гидра через десятилетие может внезапно вновь поднять свою голову и принести новые неисчислимые страдания».

25-летний Иван Канев несколько месяцев вкалывал себе глазные капли прямо в бедренную артерию в области паха, повествует The Independent. "Этот наркотик прозвали "семимесячником" - столько времени нужно, чтобы он причинил смерть. Тело Канева обнаружил его отец в московской квартире", - пишет корреспондент Лиэн Уимхёрст.

Отец Ивана Канева, Сергей Канев, - криминальный репортер "Новой газеты". "Эта газета известна бесстрашными публикациями, а также тем фактом, что ее журналисты, в том числе Анна Политковская, были убиты. На жизнь Сергея было несколько покушений", - говорится в статье.

"Недавно "Новая газета" опубликовала статью одного из коллег Сергея. В ней российские власти обвиняются в том, что позволяют фармацевтическим компаниям наживаться на наркоманах, употребляющих лекарства. Сергей говорит, что уличные наркоторговцы, полиция, фармацевтические компании и правительство замешаны в колоссальном криминальном предприятии по покрывательству преступников", - пишет автор.

По статистике ООН, Россия занимает в мире второе место (после Китая) по количеству наркоманов, употребляющих препараты опия. Власти стараются ограничить приток героина из Афганистана, но популярной заменой стали дешевые лекарства, которые легально продаются в аптеках, отмечает издание.

Так, "крокодил", синтезируемый из кодеина, употребляют, по разным оценкам, от 100 тыс. до 1 млн россиян. "Поскольку это дешевый наркотик, а те, кто его употребляет, редко приходят в реабилитационные центры, точное количество вычислить сложно", - пишет газета. "У нас нет данных о неправомерном употреблении в России лекарств, выписываемых по рецептам", - заметила Анджела Ми из Управления ООН по наркотикам и преступности. "После конфискации крупных партий героина власти могут возвещать о крупных успехах в "войне с наркотиками", но фармацевты заполняют вакуум. А молодые люди по всей России, такие, как Иван Канев, находятся в ловушке - это медленное, неотвратимое самоубийство", - говорится в статье.

В месяцы перед смертью у Ивана постоянно была запрокинута голова, глаза стали пустые, он походил на зомби. Раз в три часа он бегал в аптеку и покупал глазные капли. "По рецепту они стоят 400 рублей, но в этой аптеке их может купить любой, доплатив 50-100 рублей", - утверждает газета. По словам Сергея Канева, в Москве около 40 подобных аптек. Аптека работает до полуночи. "В более позднее время некий мужчина стоит на улице и торгует наркотиками из рецептурного отдела", - говорится в статье.

Тюремное заключение (Иван отсидел два года за кражу мобильных телефонов) стало для него передышкой. "За решеткой он мог достать только героин, который надзиратели продают заключенным", - поясняет газета. Иван стал ходить в спортзал и пообещал отцу, что изменит свою жизнь. Тем временем Сергей наблюдал, как друзья детства его сына превращаются в дегенератов на почве наркомании.

Через неделю после выхода из тюрьмы Иван снова соблазнился лекарствами. Он воровал деньги у отца и в припадках бешенства уничтожал семейные фотографии. "Теперь от него осталось мало фотографий, кроме снимков его мертвого тела", - замечает автор. Лишь когда Иван пережил клиническую смерть и осознал, что принимает "семимесячный" уже пять месяцев, он решил завязать.

"Его решимости хватило на неделю", - пишет газета. Сергей договорился с полицейскими, что Ивана снова посадят в тюрьму как бы за квартирную кражу, но затем передумал, поскольку статья предполагала большой срок.

В марте Сергей нашел Ивана мертвым. "Голова, шея и плечи Ивана почернели и раздулись вдвое против нормальной величины", - повествует издание. Торс в области груди казался закопченным, глаза были зажмурены, а рот разинут в крике. Полицейские сказали Сергею, что каждую неделю находят в Москве пару людей, скончавшихся от передозировки. На похороны не пришел никто из друзей Ивана - все либо уже мертвы, либо в тюрьме.

Через месяц после смерти Ивана погибла Катя, 22-летняя дочь Сергея. Она вела здоровый образ жизни и имела большие планы. "Но в убогом московском спальном районе среди друзей неизбежно обнаружатся наркоманы", - пишет газета. В смерти Кати обвиняется ее бывший парень, который спьяну ударил ее по голове.

С монтировкой, постом и молитвой

— 23.08.11 10:02 —

«Бог умер, Маркс умер, да и я себя чувствую неважно», - говаривали в мае 1968 года в городе Париже. Иногда кажется, что Бог умер для официальных представителей православия – до такой степени они расширили границы возможного. Недавнее предложение пиарщика и джиарщика РПЦ отца Всеволода Чаплина передать скинхедам полномочия по борьбе с преступностью и безнравственностью эффектно смотрятся даже на фоне ряда иных его высказываний, как правило, несколько экстравагантных для священнослужителя. Имеющего, надо сказать, обыкновение вторгаться в самые неожиданные области – например, в регулирование цен или трактовку общеизвестных положений Уголовного кодекса РФ, а именно диспозиции статьи «Изнасилование»: он считает, что женщины, носящие мини-юбки, виноваты в том, что их насилуют. Но проблема в том, что в ряде случаев законы рынка или нормы уголовного права сильнее Закона Божьего, что и не устраивает иерея.

%%Надо, сказал споуксмен РПЦ, «дать скинхедам шанс на то, чтобы легально противостоять преступности и безнравственности». Это значит – «вывести этих молодых людей из поля деятельности экстремистской организации, обеспечить им реальную путевку в жизнь и решить проблему с другой стороны».

Ну, путевку в жизнь молодым людям у нас дают «Молодая гвардия «Единой России», движение «Наши» и Агентство социальных инициатив. Соглашусь с тем, что туда скинхедам и дорога, за вычетом, быть может, только последней организации – если, конечно, они не придумают какую-нибудь инновационную наномонтировку с тачскрином, распознающую лиц кавказской национальности, таджиков и вьетнамцев с десяти шагов.

Но проблема-то в другом. Я всегда думал, что место скинхедов, в том случае если доказана их вина в совершении разнообразных преступлений, как правило, сопровождающихся телесными повреждениями разной степени тяжести и последствий, - в тюрьме. Так нас учит опять-таки Уголовный кодекс РФ, который никто пока волей божьей не отменял. А тут выясняется, что именно они-то и должны следить за общественным порядком, а заодно выполнять функции полиции нравов. Можно в соответствии с заветами о.Чаплина направить их на борьбу за правильный женский дресс-код – насиловать всех, кто в мини-юбках. Это ведь и будет утверждение нравственности.

В сущности, понятно, что Всеволод Чаплин участвует в решении общей для РПЦ и светского агитпропа задачи – возможной нейтрализации крайних форм национализма. Над нею, в частности, вот уже который год бьется, например, ЛДПР, перенаправляя энергию ксенофобских масс в как бы мирное карнавальное русло. Для этого в свое время создавали движение «Родина». И ровно с той же самой целью его сейчас перерегистрировали, собираясь, наверное, вернуть в лоно легального национализма товарища Рогозина, победившего НАТО в его же логове. Эту функцию выполняло и ДПНИ. Но тут дело тонкое – важно не перестараться: легализация ультранационализма может обернуться обыкновенным фашизмом. И, натурально, теми самыми телесными повреждениями.

В трактовке Чаплина скинхеды могли бы объединяться в «народные дружины». То есть до сих пор они мочили лиц иных национальностей без всяких на то организационных оснований, а теперь им предлагается придать официальный статус, что позволит успешно избежать уголовной ответственности.

РПЦ пришла туда, куда она упорно двигалась – к предложению легализовать чернорубашечников.

С чем ее можно и поздравить – последовательность борьбы с бесовскими правами человека вознаграждается прямо здесь, на земле.

Есть такой анекдот. Проводится экскурсия по раю. «Вот здесь, - говорит экскурсовод, - у нас помещение для музыкальных занятий, здесь – для отдыха на лоне природы, а здесь… только тссс.. здесь у нас православные – они думают, что они тут одни». Эта дидактическая история иллюстрирует принципиальную неспособность официальной РПЦ или, во всяком случае, ее представителей, ответственных за связи с обществом, это самое общество слушать и слышать. И есть во всех этих провокативных высказываниях, достойных, скорее, комсомольцев позднесталинской эры, какая-то феерическая неделикатность и нечувствительность. Дать права, почти официальные, уголовным элементам – это необъяснимое пренебрежение нормами права и нравственности.

Оно, конечно, понятно, что полиция и иные «правоохранительные» органы, которых впору назвать «правоХОронительными», плохо выполняют свои легальные функции, равно как и иные институты. Но это не означает, что тех, кто должен отбывать срок наказания за тяжкие преступления, следует перевоспитывать охраной общественного (бес)порядка. В этой логике «Наши» могли бы заменить судейский корпус вкупе с прокуратурой, а сама РПЦ – администрацию президента. Тем более что все к этому и так идет: патриарх тут призвал бороться с «массовым беснованием» методом поста и молитвы. Конечно, это лучше, чем просто работать. Или быть нравственным человеком без церковных «костылей», просто потому, что тебя так воспитали мама и папа.

Пора бы церкви нашей оборотиться зрачками внутрь. Занять то место, которое она и должна занимать – в области интимного.

И по крайней мере соотнести свою проповедническую деятельность не только с конституционным законодательством, но и с уголовными законами, прекратив словесные интервенции в пользу создания боевых отрядов бритоголовых.

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/column/kolesnikov/ … shtml#1002

Я есть. Я думаю. Я хочу. Мои руки. Моя душа. Моё небо. Мой лес. Это моя земля. Разве можно сказать больше? Это самые важные слова. Это ответ. Я стою здесь, на вершине горы. Я поднимаю руки, развожу их в стороны. Это моё тело и моя душа. Наконец я понял. Мы хотели осмыслить это. Я и есть этот смысл. Мы хотели найти оправдание своему существованию. Но оправдание - я сам. Мне не нужно ни оправдание, ни одобрение. Мои глаза видят, и они дарят миру красоту. Мои уши слышат, и в них звучит песня. Мой мозг думает, и только он будет тем лучом, который осветит правду. Моя воля выбирает, и выбор её - единственный мне указ, единственное, что я уважаю.

Многие слова открыты мне. Многие из них мудры, другие лживы, но только три святы: "Я хочу этого". Какой бы дорогой я ни шёл, путеводная звезда во мне, и звезда, и компас, они укажут мне её, укажут мне дорогу к самому себе. Не знаю, есть ли земля, на которой я стою, сердце вселенной или только пушинка, затерянная в вечности. Не знаю и не думаю об этом.

Ведь я знаю, что счастье возможно для меня на земле. И моему счастью не нужно высокой цели для оправдания себя. Оно - не средство для достижения цели. Оно и есть цель.

И я не средство для достижения целей других. Я не служу ничьим желаниям. Я не бинт для их ран. Я не жертва на их алтарь. Я человек. Этим чудом своего существования владею лишь я, лишь я его охраняю и использую, только я преклоняюсь перед ним.

Я не отдам своих богатств, не разделю их ни с кем. Сокровище моей души не будет разменяно на медные монеты и разбросано ветром, как подаяние. Я охраняю свои богатства: мысли, волю, свободу. Величайшая из них - свобода.

Я не чем не обязан своим братьям, и у них нет долга передо мной. Я никого не прошу жить ради меня, но и сам живу только для себя. Я не домогаюсь ничьей души, но и не хочу, чтобы кто-нибудь домогался моей. Я не враг и не друг братьям, нищим духом. Чтобы заслужить мою любовь, братья должны сделать ещё кое-что кроме того, что родится. Я не отдаю любовь просто так, и никто, случайно захотевший её, не получит моей любви. Я вручаю людям свою любовь как великую честь. Но честь надо заслужить.

Я выберу друзей среди людей, но не рабов, не хозяев. И я выберу только тех, кто понравится мне, и я их буду уважать и любить, но не подчинятся и не приказывать. И мы соединим руки, когда захотим, и пойдём в одиночку, когда захотим.

В храме своей души человек одинок. И пусть храм каждого остаётся нетронутым и не осквернённым. Пусть человек протянет руку другому, когда захочет, но только не переступив этот святой порог.

А слово "мы" люди смогут употреблять, только когда захотят, и с великой осмотрительностью. И никогда это слово не будет главным в душе человека, ибо завоевав нас, это слово становится монстром, корнем зла на земле, корнем мучений человека человеком и неслыханной ложью. Слово "мы" - гипс, вылитый на людей. Оно застывает и затвердевает, как камень, и разрушает всё во круг. И чёрное и белое становится серым. С помощью этого слова грязные крадут добродетель чистых, слабые - мощь сильных, слабоумные - мудрость умнейших.

Что есть моя радость, если любые, даже грязные пальцы могут потрогать её? Что есть моя мудрость, если даже дураки могут приказывать мне? Что есть моя свобода, если даже бесталанные и слабые - мои хозяева? Что есть моя жизнь, если я ничего не могу, кроме как кланяться, соглашаться подчиняться? Но я покончил с этой гибельной верой. Я покончил с монстром "мы" - словом рабства, воровства, несчастья, фальши и стыда. И вот я вижу лицо бога, и я возношу его над землёй. Бога, которого человек искал с тех пор, как люди начали существовать. Этот бог даст нам радость, мир и гордость.

ЭТОТ БОГ - "Я"

Из одной работы (авторы – Е. Бартер и А. Петерс) я почерпнула замечательную цитату: "в чем люди сильны, – так это в перепрыгивании от исходных фактов к конечным выводам: нам достаточно двух-трех крупиц информации, чтобы построить на их основании модель или правило и увериться, что решение проблемы у нас в кармане и можно переходить к следующей". Вот сейчас мы в некотором смысле ровно этим и занимаемся. Но это наша специализация в природе, это тот тупик эволюции, в который мы зашли – так что деваться некуда.

Надо сказать, что поведение, осуществляемое при помощи ума – вещь довольно вредная. Думать вообще вредно. Пока тот, кто думает, будет думать, влекомый инстинктом уже сделает. И тому, кто долго думал, будет уже нечего ловить. Но зато мозг полезен потому, что он позволяет составлять поведенческие программы и доводить их до автоматизма. Выученная поведенческая программа уже не анализируется, выполняется практически так же быстро, четко и бесперебойно, как программа инстинктивная.

Пиджин – это такая коммуникативная система, такой, как иногда говорят, "вспомогательный язык", который стихийно возникает в ситуации экстремальных языковых контактов, когда коммуникативная ситуация, с одной стороны, очень ограниченная, а с другой стороны, многократно повторяющаяся. Например, при торговле или при плантационном рабстве, когда тем для общения очень мало, но зато они повторяются достаточно регулярно. Пиджин возникает из обрывков плохо познанного чужого языка и максимально упрощенного, максимально примитивизированного родного языка. Грамматики там первоначально нет, потому что надо просто достичь сиюминутного коммуникативного успеха, чтобы поняли – не важно, как. Поэтому текст на пиджине – это такая словесная пантомима: набросали слова кучей, авось, собеседник разберется как-нибудь. Но когда появляются дети, которые выучивают язык, они приходят в этот мир с идеей, что язык устроен системно, логично и достраиваемо. Поэтому, когда они получают языковые данные, они хотят там найти структуру – и они ее там найдут. Кто ищет, тот всегда найдет. Поэтому поколение детей, для которых этот бывший пиджин является родным языком, достраивает этот пиджин до полноценной языковой системы, до креольского языка. Происходит так называемая нативизация пиджина. В пиджине нет какой-то четкой, обязательной структуры. Там можно так, можно сяк, лишь бы поняли. А в креольском языке уже имеется вполне нормальная грамматика, не хуже, чем в любом другом языке любой другой природы.

эффективность коммуникации, как и эффективность любого приспособления, существует не сама по себе – она существует в комплексе со всем остальным, что у данного вида имеется. Это так же как, скажем, уродиться белым и пушистым для белого медведя – теплокровного среди льдов – очень хорошо, а для лягушки, у которой кожное дыхание, будет просто сразу смерть. Так и слишком развитая система коммуникации тоже далеко не всем подходит, потому что коммуникация вообще-то вещь затратная. Действия, которые заметны, они ведь для всех заметны, в том числе и для хищников. Поэтому если, скажем, какой-нибудь суслик начнет развивать систему коммуникации дальше вот этого "щебет-свист" и начнет рассуждать о высоком, то хищник как раз заметит – и возможности суслика порассуждать о высоком на этом быстро закончатся. А вот в сообществе (обращаю внимание: в сообществе!) довольно крупных приматов это уже можно делать без риска, потому что крупные приматы – довольно сильные существа. Уже павианы, если они хорошей компанией соберутся и хорошо организуются, могут дать отпор даже леопарду. Поэтому в сообществе крупных приматов можно реализовывать такую большую, широко развитую, обладающую огромными возможностями коммуникативную систему.