ПОЧЕМУ Я ПРОТИВ ОЛИМПИАДЫ
7 ФЕВРАЛЯ 2014, ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА
ИТАР-ТАСС

Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального опубликовал внушительное исследование на тему, сколько стоила Олимпиада в Сочи и сколько приблизительно на ней украдено. Стоит она 1,5 трлн рублей, из них лишь 3,5% — действительно частные инвестиции, и это дороже даже летней Олимпиады в Пекине.
«Этот проект не против Олимпиады, — пишет Алексей Навальный. — Он за Олимпиаду и против воровства».
Должна сказать, что я таки против Олимпиады. Северная страна Россия проводит зимнюю Олимпиаду в субтропиках, потому что Путин любит Сочи. Россия, с ее убитой инфраструктурой, нищими школами и разоренным больницами, вкладывает деньги в бессмысленно-показушный большой спорт. Власть нагибает крупный бизнес, чтобы он строил спортивные объекты, но никак не поощряет его, чтобы он спонсировал науку и образование. Трудно себе представить, на мой взгляд, более деструктивное поведение. Еще раз: вся абсурдность проведения зимней Олимпиады в субтропиках не сводится к воровству. Есть, к сожалению, вещи, которые пострашнее коррупции. Но начнем по порядку — и с малого.
Сочи — субтропический город. Соответственно, пять ледовых дворцов, построенных в Сочи — это одноразовые сооружения. Они нужны только для Олимпиады, никаких дальнейших тренировок там не будет, к тому же Сочи — слишком небольшой город, чтобы иметь постоянную потребность в таких огромных сооружениях. Еще раз: дело даже не в том, сколько они стоили (в 2-4 раза выше мировой нормы), сколько в том, что эти деньги выкинуты на ветер.
Далее, из-за того, что Сочи — субтропический регион, гостиницы Сочи находятся на берегу. А олимпийские трассы — в горах. Проблема транспортировки людей от гостиниц до гор в нормальной стране в такой ситуации остановит кого угодно — ведь речь идет об одновременной доставке на соревнования нескольких десятков тысяч человек в течение получаса.
В России эта проблема решена строительством знаменитой совмещенной автомобильной и железной дороги «Адлер-Красная поляна». Эта железная дорога, без сомнения, может привезти на открытие любое число пассажиров, но проблема в том, что эта дорога, как и ледовые дворцы, одноразовая.
Она нужна только затем, чтобы в течение нескольких дней Олимпиады перевезти пассажиров в горы, и больше ни зачем не нужна. При этом каждый километр этой дороги стоит 200 млн долларов. По подсчетам журнала «Эсквайер», вместо асфальта эту дорогу можно было бы намазать слоем черной икры толщиной 1,1 см. Американская программа по доставке и эксплуатации марсохода Curiosity обошлась в 3 раза дешевле, чем стоимость этой дороги. И опять-таки. Дело даже не в том, что каждый километр этой, в общем-то, рядовой горной дороги стоит столько же, сколько километр нового французского сверхвысокого моста Виадук Вийо, чуда инженерного искусства, опоры которого выше Эйфелевой баши, — а в том, что она еще и бесполезна.
Помимо проблемы климата, в Сочи есть еще проблема географии. Сочи — это узкая полоска вдоль берега. Это узкая полоска, где построена первоклассная недвижимость, лучшая в России, именно поэтому она перенаселена.
Где же строить объекты для Олимпиады? В Сочи было единственное незастроенное место — Имеретинская долина. Она была не застроена потому, что при советах в ней запрещалось строительство капитальных сооружений. Запрещалось потому, что Имеретинская долина — это болото.
Капитальные сооружения можно построить и там, но это чудовищно дорого. Поэтому, когда Владимир Путин сообщил, что из пяти ледовых дворцов в Имеретинке три будут «разборными» и после окончания Олимпиады переедут в другое место, это не могло вызвать ничего, кроме гомерического хохота. Сваи, забитые для укрепления этого бездонного болота, стоят дороже всех«разборных» дворцов вместе взятых. (Кстати, были более дешевые проекты схватывания грунта с помощью химических добавок, но от них отказались.)
Кроме того, чтобы построить на этой узкой полоске земли громадные объекты Олимпиады, надо было сначала построить дороги к этим объектам. А чтобы построить дороги, было принято решение построить сначала грузовой морской порт. Места, где можно строить порты на этой узкой перенаселенной полоске, как удачно заметил Михаил Блинкин, известны со времен аргонавтов. Там, где их строить нельзя, дно покрыто обломками генуэзских, греческих и даже финикийских кораблей. Пренебрегши этой печальной истиной, Олег Дерипаска (на деньги ВЭБа) стал строить порт в устье реки Мзымты. Первый же не очень сильный шторм порт смыл. Вовремя порт не был построен. Грузы пришлось завозить железной дорогой.
Сам порт убыточен. Это, разумеется, не проблема Дерипаски, это проблема ВЭБа, который давал кредит. Но есть другая проблема: в районе Сочи не может существовать грузовой порт. Это безумие. Сочи — слишком дорогое место, чтобы обезображивать его подобными сооружениями. Не может быть в Ницце грузового порта.
Итого: грузовой порт есть, он обезображивает пейзаж, использовать его по назначению — значит множить убытки, а в марину его переделывать бесполезно, во-первых, с учетом уже упоминавшегося шторма, а во-вторых, потому что в Сочи уже строится марина на 300 мест и больше Сочи не нужно.
И снова, как мы видим, проблемы Олимпиады в Сочи — проблемы бездонных болот и не пригодных для эксплуатации портов — не связаны непосредственно с воровством. Дело не в том, сколько украли на строительстве порта и на забивании свай в имеретинское болото, а в том, что ни того, ни другого не надо было делать вообще.
Третий географическо-климатический парадокс, связанный с Олимпиадой, обнаружился уже после постройки пресловутой железной дороги, хотя предсказать его можно было заранее. Он связан с тем, что я назвала бы «эффектом Килиманджаро».
Дело в том, что, несмотря на всю борьбу экофундаменталистов против диоксида углерода, глобального потепления и пр., большинство климатических изменений на нашей планете локальны, хотя и связаны непосредственно с деятельностью человека.
Вот, например, есть гора Килиманджаро, на вершине которой температура постоянна, она не меняется, не падает и не растет. Тем не менее, на горе Килиманджаро тают ледники. Вопрос: почему они тают, если температура постоянная? Ответ: потому что там рубят лес. Та хозяйственная деятельность, которая осуществляется в нищей и не очень заботящейся об экологии стране, очень плохо сказывается на экологии в глобальном масштабе.
Как я уже сказала, Сочи — это узкая полоска земли с субтропическим климатом внизу и снегом в горах. «Эффект Килиманджаро» в случае Сочи, похоже, заключается в том, что, как только в горах пробили тоннели, теплый морской воздух с побережья стал поступать по этим тоннелям в те самые горы, где должны проводиться соревнования. То есть в Сочи построили не только одноразовую железную дорогу для перевозки людей на Олимпиаду, но и постоянно действующий воздухопровод для уничтожения уникального климата Красной поляны.
В истории есть масса примеров, как правители строили сравнительно бесполезные с чисто практической точки зрения сооружения, чтобы дать работу гражданам, развить в городе ремесла. Именно для этого Перикл, например, затеял обширное строительство в Афинах. Именно поэтому Медичи украшали зданиями Флоренцию. В конце концов, по этому принципу во времена Великой депрессии строили в США хайвеи.
В Сочи история получилась беспрецедентная. Никакого развития местной рабочей силы не произошло, потому что Сочи строили гастарбайтеры, причем, несмотря на 50 млрд долл., многим из них не заплатили. Их попросту депортировали. Интернет полон историй узбеков, таджиков и даже сербов, которые все выглядят однотипно: выполняли работу для Сочи, денег не получили, были депортированы.
С учетом того, что Сочи строили люди (в том числе и квалифицированные рабочие), которые работали бесплатно, а потом были депортированы за госсчет, понятно, что никакая российская рабочая сила не могла с ними конкурировать. Но самое интересное, почему не платили рабочим: им не платили потому, что не платили субподрядчикам. Субподрядчики сплошь и рядом не получали денег и были вынуждены работать за свой счет. Вопрос: куда же делись эти 50 млрд долларов?
Еще одним существенным фактором стала террористическая угроза. Сочи граничит с Северным Кавказом, где теракты происходят раз в два дня, и, чтобы обезопасить Сочи, пришлось принимать драконовские меры безопасности. Я рискну предположить, что меры эти будут весьма действенны, и оцениваю вероятность терактов в Сочи как весьма низкую. Но, чтобы испортить праздник, не нужно теракта — достаточно одной угрозы.
На настоящий момент на Олимпийские игры продано всего 70% билетов, хотя на предыдущих зимних Олимпиадах эта цифра составляла 98-99%. Зарубежных туристов отпугивают и кавказские террористы, и российская бюрократия. Если власти не хотят, чтобы соревнования проходили при полупустых трибунах, им придется свозить на них «нашистов» автобусами и сгонять людей по бюджетной разнарядке, как они по бюджетной разнарядке сгоняли людей в аэропорт в момент приезда делегаций МОК.
Почему в северной стране для проведения зимней Олимпиады выбрали единственное место, где зимние спортивные сооружения потом не пригодятся? Почему в стране, плотность населения которой 8,4 чел. на 1 кв. м, выбрали место с плотностью населения 2081 чел. на кв. м? Почему в стране, которая занимает одну девятую часть суши, выбрали единственный край, который граничит с террористами и войной?
Ответ, вероятно, прост: так было приятно Владимиру Путину. Владимир Путин любит горные лыжи и любит роскошные яхты. Сочи — единственное место в России, где в один и тот же день можно покататься и на том и на другом. Поэтому Путин проводит много времени в своей резиденции в Красной поляне. Фактически он сделал из Сочи третью столицу России. Это бывает — выбор столиц ярко характеризует правителя. Петр Великий, например, хотел прорубить окно в Европу и построил Санкт-Петербург. Путин любит лыжи и яхты — и поэтому у нас в Сочи проходит Олимпиада.
И наконец, самое главное. Власть в России авторитарна. Любая авторитарная власть несет куда большую ответственность перед народом и историей, нежели демократическая. Авторитарный лидер задает подданным пример, и этот пример очень важен. Уже упоминавшийся авторитарный лидер Петр Первый ценил науки и европейскую цивилизацию, и он внедрил и то и другое в России. Во времена просвещенного абсолютизма европейские монархи ценили науку и просвещение, поэтому в Европе возобладало и то и другое. Там, где монархи науки и просвещения не ценили — например, в Испании, — страна осталась дремучей и темной.
Поведение Владимира Путина в этом смысле антипример. Ни Петру Первому, ни Фридриху Великому не приходило в голову пропагандировать спорт.
Спорт высоких достижений давно не имеет ничего общего со «в здоровом теле — здоровый дух». Куда чаще он опирается на достижения фармакологии, и изнурительные многочасовые тренировки не оставляют спортсмену времени на умственное и духовное развитие. Физическая сноровка — это то, в чем животный мир всегда превзойдет человека. Сколько бы мы ни прыгали в высоту, чемпионом в прыжках в высоту, относительно длины собственного тела, останется блоха. Единственное, что достойно пропаганды и рекламы, так это достижения в том, что делает человека человеком — а именно в разуме и в духе.
Российский крупный бизнес нагибали, чтобы он строил ледовые дворцы, но не нагибали, чтобы он жертвовал на университеты. Путин проводил бесконечные совещания и инспектировал спортивные объекты, но мы не видели, чтобы Путин столь же заботился о науке или образовании. Это важный месседж, который авторитарный правитель посылает всем — бизнесу, бюрократии, подданным. «Зрелища — это важно. Наука — это фигня». Это очень страшный месседж. Он проник в кровь, плоть и телевизор, и даже Алексей Навальный, по вполне понятным популистским мотивам, не решается его оспаривать. «Мы за Олимпиаду, но против воровства».
Так вот, я против именно Олимпиады. Даже не потому, что там воровали. Даже не потому, что, воруя, не платили рабочим. Даже не потому, что строили одноразовые и бесполезные объекты в месте, для этого заведомо не подходящем. А в первую очередь потому, что вся сочинская Олимпиада является дорогостоящей личной причудой правителя, любящего яхты и лыжи, что месседж, посылаемый ею стране — «Зрелище – это важно. Наука — это фигня», — ужасен.