Либералы за джихад http://mnenia.zahav.ru/ArticlePage.aspx?articleID=9822
Добавлено 05.04.2009 в 11:26
Дмитрий Радышевский
Закончил факультет журналистики МГУ
и теологическую аспирантуру Гарвардского Университета (США).
Работал обозревателем газеты «Московские Новости»
и московским корреспондентом журнала «Джерусалем Репорт».
С 1991 по 1998 жил в Америке. Работал корреспондентом
журнала «Тайм» в Вашингтоне, заместителем редактора
русского проекта «Нью-Йорк Таймс», собкором «Московских Новостей» в Нью-Йорке.
Алию совершил в 1999-м. Руководит Фондом Михаила Черного
и международным форумом «Иерусалимский Саммит».
Совсем недавно левые были сторонниками коммунизма - с его ГУЛАГом, уравниловкой и цензурой. Сейчас они поддерживают ортодоксальных исламистов с их джихадом, шариатом и паранджами.
Различные тоталитарные режимы, возникшие в последние сто лет, похожи друг на друга в их ненависти к консервативной Америке, христианству и Израилю: нацисты, коммунисты и фанатичные исламисты маршируют вместе. Почему к ним присоединились левые – интеллектуалы и либералы? Ведь тоталитарные идеологии неприкрыто и радикально анти-либеральны: ислам – ярый противник женского равноправия, гомосексуалистов, свободы слова, политического плюрализма и любого другого проявления либерализма.
Почему же левые, позиционирующие себя как сторонники прогресса, гуманизма и демократии, так рьяно поддерживают ортодоксальный исламизм – идеологию реакционную, жестокую, подавляющую любую свободу, кроме свободы убивать «неверных»?
Потому что они зачарованы Силой - жестокой, беспринципной, подлой - какой угодно - если эта сила убивает, насилует и подавляет ради провозглашенной Высшей Цели, к которой стремятся левые. Цель эта – «всеобщее счастье», равенство и братство, а главное – единство людского рода, не важно, под какими знаменами – красными или зелеными.
Левые предпочли бы, чтобы всеобщее единство формировалось под разными знаменами, в том числе, под радужными флагами геев. Но, несмотря на извращенное понимание вещей, они хорошо знакомы с соотношением сил в мире и понимают, что реальной возможностью запихнуть человечество в вожделенное единство обладают только хорошо организованные тоталитарные идеологии.
Привлекательность таких идеологий не только в жестокости и готовности переступить любые людские страдания ради Высшей Цели, но и в гарантированной быстроте ее достижения. Левые не верят в вечную жизнь – результат им нужен сейчас. Шалом Ахшав! Быстрота достижения гарантируется простотой решения: это радикальное разделение человечества на своих и чужих, хороших и плохих (пролетариев и буржуев, арийцев и недочеловеков, мусульман и неверных и т.д.) с немедленным уничтожением «не наших» и насильственным подчинением каждого индивидуума простым правилам всеобщего счастья – будь то законы рейха, компартии или шариата.
Чем более убедительна тоталитарная идеология, чем полнее ее Власть и эффективнее поддерживающий ее режим – тем больше он привлекает левых. Даже если они сами становятся ее жертвой.
Почему же левые так самоубийственно страстно, как бабочки на огонь - стремятся к своей Высшей Цели? Дело в том, что ими движет не только жажда достижения цели, но нетерпение Спасения. Спасения с большой буквы – как окончательного решения вопроса тяжести земного бытия. На внешнем уровне - это проклятые вопросы бедности и социальной несправедливости. Только тоталитарные идеологии гарантируют их быстрое решение: братство трудящихся или мусульман, устранение бремени конкуренции – для процветания и карьерного роста необходимо соревноваться лишь в ненависти к врагам и верности вождям – политическим или религиозным.
Существует еще более важный, внутренний уровень, из-за которого левые безоглядно бросаются в объятия тоталитаризма. Это надежда на окончательное решение проблемы искупления греха, которая томит левых больше, чем любого доминиканца.
Хотя левые, как правило, не религиозны и отрицают существование души, но она у них имеется и томится тем сильнее, чем упорней отрицается ее вечность (если скоро конец - надо спешить!). Души левых - так же как и большинства людей – стремятся к святости, к преодолению психологической неудовлетворенности и мучительного чувства вины.
Переживание собственной греховности свойственно всем людям – это голос совести, дарованной человеку Всевышним. Совесть – это индивидуальный определитель добра и зла, моральности или аморальности поступков, инструмент духовного роста и освобождения личности. Представление о совести в западную культуру внесли евреи, и они же предложили рецепт успокоения совести: необходимо попытаться понять волю Всевышнего и подчиниться ей. Христиане внесли в этот рецепт свои вариации, но общая парадигма - познание Абсолюта, который является идеалом и мерилом человеческой жизни - осталась неизменной.
Однако свободный разум европейца, восстав в эпоху Просвещения против «диктата Бога», решил сократить путь к святости, блаженству и успокоению совести – он изобрел собственную, более «эффективную» религию – гуманизм, в которой всеобщим мерилом является сам человек и его свободный разум…, извилины которого немедленно превратились в змея-искусителя. Идеалом стало не постижение полноты и сложности мира, взаимосвязанного мириадами нитей, мира видимого и невидимого. Неисповедимы пути этого Божественного мира, но их постижение и есть стратегия духовного развития человечества; «терпимость», «права человека», «социальная солидарность» и т.п. – это вырванные из целого и абсолютизированные частности. В соответствии с догматами гуманизма именно эти частности возводятся в абсолют, тогда как все остальное – «мелочные» заповеди иудаизма, пуританская ограниченность христианства – относится к числу архаичных, второстепенных, «лишних» деталей.
Однако терпимость и прочие похвальные принципы отношения к ближнему – это лишь детали Храма, несомненно, чрезвычайно важные - вроде золотых шестов к Ковчегу Завета - но имеющие смысл лишь в гармонии с сотнями других деталей – в гармонии с целым, а не сами по себе. Терпимость и прочие аспекты гуманизма являются непререкаемыми и праведными только в сочетании с диктумом: «Ненавидь грех, но люби грешника». Однако свободный разум, отказавшись от Абсолюта, отказался и от абсолютных категорий добра и зла, греха и праведности. Если все относительно, то и греха нет (кто мы вообще такие, чтобы определять, что есть «грех»?) и надо просто любить грешника, безусловно придерживаться терпимости, которая и приведет куда надо.
В результате к ХХ веку гуманизм лишь запутал сознание западного человека, не приблизив его ни на шаг к вожделенной «светской» святости. Наоборот, терпимость по отношению к другим начала превращаться в терпимость к нетерпимым, любовь к бедным - в грабеж раскулачивания, права человека – в узаконенный аморализм и т.п.
Совесть, привнесенная евреями, по-прежнему болела, святости по-прежнему хотелось, но сокращенный путь к ней – светский гуманизм – завел лишь в тупик, выхода из которого не видно. Однако иудейские и христианские пути – Галаха, Катехизис и даже неконфессиональный путь индивидуального диалога с Творцом по-прежнему претили «свободному» интеллектуалу.
В ХХ веке появились идеологии, предложившие кратчайший, но радикальный путь к миру с совестью и миру во всем мире - коммунизм и нацизм. Коммунисты решили любой ценой воплотить утопию социального равенства, построить общество без бедных и богатых; Гитлер провозгласил своей целью освобождение человечества от «вируса совести» и «рака жидовства».
Хотя эти идеологии привели к катастрофе целые народы, период отрезвления левых не был продолжительным. Исламизм предложил свое - простое и радикальное - решение проблемы страдания и проклятия совести: живи по нехитрым правилам Шариата, стань частью Уммы – и дай покой разуму.
При этом левые, конечно, не признаются даже себе в том, что для них неприемлема сложность христианского и еврейского способов примирения с совестью, что шариат привлекает их своей простотой. Многие из них вполне искренне утверждают, что молчать им не позволяет «социальная совесть» - сострадание к обездоленным и угнетенным (иммигрантам, палестинцам и т.п.).
Действительно, желание быстро решить социальные проблемы – это важный, но не основной, не главный мотив. Главное – более или менее осознанное ощущение крушения основ светского гуманизма как пути к святости: отсюда – чувство греховности и мазохистское желание быть наказанным, чтобы очиститься. Поэтому левые так страстно отдаются исламистам: «Убейте нас, мы это заслужили! Палками и камнями загоните нас в рай, сделайте нас святыми насильно, так как у нас самих не получается, нет для этого внутренних, душевных сил …»
Сложен комплекс левизны: геополитика в нем смешалась с арабской нефтью, социология – с нашествием иммигрантов-мусульман, культурология – с засильем социалистов, пацифистов и псевдогуманистов в культуре и СМИ. Но в наибольшей степени это психологический комплекс, включающий ядовитую смесь чувства вины, смутного стремления к святости и мазохистского желания быть наказанным в сочетании с похотливым стремлением к власти, безнаказанности и триумфу на стороне победителей.
В этом комплексе содержится также подростковая потребность в психологическом реванше - возможность «заткнуть всех этих моралистов - родителей и учителей, евреев и христиан, считающих, что мы – извращенцы, богема, эгоисты, метросексуалы, старые девы, короче – маргинальные и безответственные представители общества. На самом деле мы святее вас: у нас есть audacity for Change: мы ломаем привычную экономику, мы отбираем деньги у богатых и раздаем бедным, мы рвем глотку ради обездоленных палестинцев, наконец, мы эффективнее вас - пока вы нудите и лицемерите, заседаете в своих парламентах, церквях и синагогах, мы представляем Социальный Протест, Кампанию Перемен, Джихад – мы строим Божье царство: здесь и сейчас».
Возрожденный Израиль выбивается из этой картины. Быстрое освобождение откладывается, так как Библейский Бог снова выходит на сцену и дает зримый, осязаемый знак того, что к Единству и Спасению мы все равно будем идти по Его плану, включающему возрождение Израиля: идти медленно и долго, восставая против Его законов, раскаиваясь и принимая их, мучаясь и борясь с совестью…
Но, может быть, Израиль - это мираж, досадное недоразумение, а не проявление замысла Всевышнего, случайность, ошибка ООН, тактическая неудача Садата? Тогда ее нужно исправить! Неважно, что официальный Израиль и значительная часть его элиты отрицает какую бы то ни было связь «сионистского образования» с Богом, наличие какой-то особой миссии этого государства и вообще клянутся в том, что разделяют левые цели. Мы-то знаем, нутром чуем, что это опять еврейский заговор – попытка закабалить весь мир с помощью морали их деспотичного Бога, протащить понятие совести в мировую политику, написать новую главу, видимо, не завершенной Библии. Нет, этот план не пройдет!
И левый надевает куфию, выходит жечь израильские флаги, собирает деньги на помощь Газе (Хамасу) или садится писать протестный очерк в «Гардиан». Пожалеем его, похвалим за стремление к святости – каким бы извращенным и ложным оно ни было. Постараемся доказать ему - не словами, а делом, что наша дорога к единству и святости – надежнее и вернее, чем его мнимый выбор.
Мяч, как всегда, на нашей стороне - у врат Иерусалима.
+ удобным для разделяй и властвуй не меньше любого другого делительного действа